И стало веретено ...котенком.

Как-то вечером зашел я на огонек к своему давнему приятелю, благо живем мы с ним почти по соседству.

Сидит он за столом в своем неизменном кителе с нашивками и планками, а перед ним стоит его внучка Таня с раскрытой книжкой в руках.

- А ну, располагайся рядом, будешь членом жюри, - пожав мне руку, пригласил приятель.

- Послушаем, как наша школьница стихи декламирует, и выставим ей оценку. Так сказать, предварительную. Не возражаешь, Таня?

Таня, улыбаясь, кивнула головой. Меня она хорошо знала и нисколечко не стеснялась. А вообще-то школьники сейчас не очень стеснительные. Бойкие, настырные. Не то что мы с приятелем - бывало, в детстве тележного скрипа боялись.

- Можно начинать? - спросила Таня деда.

- Давай, - пробасил тот.

Таня приняла позу поудобнее и, держа книгу перед глазами, начала читать:

"Буря мглою небо кроет..." Внимательно вслушиваясь в звонкий голос девочки, отчетливо и размеренно произносящей каждое слово стихотворения, я про себя отметил: "Наверное, по программе задали выучить, Пушкина проходят".

Вспомнилось, как когда-то давным-давно и я вот так же учил наизусть это стихотворение. Запомнилось оно быстро, словно каждое слово было мое собственное, родное. Все нем понятно и близко и, как говорится теперь, не требовало никаких комментариев.

А вот услышав сейчас, как Таня четко, с выражением произнесла:

"Или дремлешь под жужжанье Своего веретена", я вдруг невольно, не без любопытства, подумал: "А знает ли современная школьница, что такое веретено?

Произносит ли она это слово осмысленно, как говорится, с понятием, или оно для нее пустой звук, за которым в сознании не встает никакого образа или видится что-то несуразно нелепое?" Когда Таня кончила читать, я, как бы между прочим спросил:

- А все ли ты поняла в стихотворении?

- Тоже мне, вопросик, - усмехнулся приятель. - Стихотворение-то Пушкина, а не какого-то современного словотворца. Иной раз такое слово ввернут - в энциклопедии и то не сыщешь.

- А вот все же, - продолжал я гнуть свое, - объясни мне, пожалуйста, что такое веретено?

Сморщив на секунду лоб, пошевелив тонкими бровями, девочка подняла глаза к потолку и нерешительно сказала:

- Веретено - это, наверное, котенок. Он около ног старушки вертелся, свой хвост ловил, ну, баловался. На меня бабушка тоже говорит: "Не вертись, как веретено".

Мы с приятелем рассмеялись.

- Да, - вдруг посерьезнев, сказал он, - удивила меня внучка. Как она слово-то наше повернула. И какое слово - веретено. Я, можно сказать, под его жужжанье родился. А когда подрос, мать меня, баловника, по лбу этим самым веретеном стукала: "Не шали под руками, когда делом занимаюсь - нитку сучу".

- Да разве только веретено?! - заметил я. - Сколько их еще, вещей и предметов былого сельского обихода, безвозвратно ушло, устарело, забылось. Сейчас о них молодежь или вовсе не знает, или имеет весьма смутное представление.

- Правильно, - согласился приятель, - вот спроси ее, - кивнул он на заинтересованно слушавшую нас внучку: - Что такое, к примеру, куделя? А, Таня, ответь нам?

- Куделя? - несколько удивленно переспросила Таня и, смущенно улыбнувшись, нерешительно ответила:

- Куделя - это что-то такое лохматое.

- Вот именно, лохматое, - засмеялся я. - А что оно такое? Таня не знала.

- Моя внучка в райцентре живет, - сказал приятель.

- Вот деревенские ребятишки, те, наверное, знают.

- Может быть, про куделю и знают, - согласился я. - И донце, наверное, в тех домах, где старушки живы, сохранилось. И самопряха еще кое-где действует - без нее, да без веретена варежки или теплые носки не свяжешь. Но и они доживают свой век. Забудут напрочь и о них, как, например, о дерюге.

- Ты о дерюге слышала что-нибудь? - спросил я внимательно слушавшую нас Таню.

- Нет, - отрицательно качнула головой девочка. - А вот самопряху видела в Рязани, в музее.

- Да, - раздумчиво сказал мой приятель. - Вот ведь как оно оборачивается. Что для нас с тобой в детстве было обыденным, привычным, повседневным, для внуков наших становится неведомым, непонятным. Исчезают помаленьку предметы и вещи. Одни стали ненужными, другие так изменились, что и не узнать их. Время, оно свое дело делает. Вспомни-ка, что в довоенные годы в избяном деревенском обиходе было, и сравни с теперешним - большая разница.

И стали мы вспоминать о тех вещах и предметах, без которых в тридцатые годы, да еще и в послевоенные ни в одной деревенской избе не обходились, а теперь они или вовсе исчезли, или валяются по чердакам да сараям забытые, никому не нужные. Да так разговорились, что совсем забыли про Таню. Ей давно спать пора, а она нас, дедов, заслушалась.

Михаил Шабатин.

  00:04 27.07