Дело, шитое белыми нитками.

Александра Гегучадзе.

Что думают эксперты о скандале с лыжницами Ларисой Лазутиной и Ольгой Даниловой, а также о проблеме допинга в спорте.

НА ВОПРОСЫ "РГ" ответили Николай Дурманов, профессор медицины, генеральный секретарь Российского антидопингового агентства, руководитель Международного центра медицинской биотехнологии, и Виктор Маматов, вице-президент Федерации биатлона России (а во время проведения зимних Олимпийских игр - 1-й вице-президент МОК).

- Как вы считаете, членство России в WADA нужно нашей стране?

Дурманов:

- Всегда хорошо быть поближе к месту, где принимают решения. Но главная задача состоит в том, чтобы наше членство в WADA не было формальным. Для этого нужно иметь своих представителей в технических комитетах, комиссиях, которые принимают решения. Необходимо настойчиво требовать участия российских представителей в решении всех важных проблем. Например, в определении списков запрещенных препаратов. Мы выступаем за сотрудничество, если оно не останется только на бумаге.

И уже есть обнадеживающие факты. Например, WADA пообещала выделить одно дополнительное место в руководящих органах, которое займет представитель Европейского региона. Правда, никто не гарантирует, что это место достанется именно России. К тому же это пока неофициальная информация.

Маматов:

- Время покажет. Сначала нужно понять, что на самом деле произошло в Солт-Лейк-Сити, а затем и после Игр. Ведь несмотря на то что "дело Лазутиной-Даниловой" уже очень давно и широко обсуждается, до сих пор высказываются совершенно противоположные точки зрения, причем со ссылкой на официальные источники.

Непросто комментировать все это, потому что CAS оставил в силе решение FIS и МОК о дисквалификации Ларисы Лазутиной и Ольги Даниловой. К тому же позиция нашего Олимпийского комитета такова, что мы вынуждены признать решение CAS. Поймите, мы как чиновники обязаны следовать олимпийской хартии, а это значит - должны соглашаться с решениями, принятыми в олимпийских верхах, исполнять эти решения. Но как бывший спортсмен и тренер могу сказать, что вынесенное решение несправедливо, в нем просматривается явная тенденциозность, а некоторые моменты вообще не лезут ни в ккакие ворота.

Громкие скандалы на последней зимней Олимпиаде стали закономерным итогом процесса, который длится уже довольно давно. Началось все в 1994 году на зимних Играх в Лиллехаммере. Именно тогда было разрешено использование 200 ранее запрещенных препаратов - как было сказано, "в лечебных целях". После этого спортсмены получили возможность легально принимать ранее запрещенные препараты, сославшись на недомогание или хроническую болезнь. С тех пор лучшие атлеты постоянно принимают настоящий лекарственный коктейль, состоящий из множества компонентов. В основном это бета-блокаторы-антагонисты, которые дают анаболический эффект, а также оказывают психотропное воздействие. Эти препараты увеличивают количество кислорода в легких, вследствие чего кровь и мышцы тоже получают больше кислорода и способны выделять больше энергии. Кроме того, эти препараты препятствуют образованию в мышечных тканях молочной кислоты, поэтому человек не чувствует усталости. Такими "лекарствами" злоупотребляли в основном скандинавские спортсмены, а мы были категорически против их применения. В мае 2001 года состоялось собрание, где мы обсуждали эту проблему с коллегами из стран СНГ, и российские спортивные чиновники от имени стран бывшего СССР выступили с официальным протестом. Мы отправляли письма с предложениями о запрете сомнительных лекарственных препаратов хотя бы за 2-3 дня до начала соревнований, предлагали создать комиссию, в полномочия которой входил бы осмотр спортсменов с целью выявления настоящих и мнимых больных. К сожалению, никаких откликов на эти предложения мы не получили...

Самое интересное в том, что Ларису Лазутину обвинили в использовании препарата, который даже не был внесен в "черный список"!

Не могу утверждать, что при отстранении от соревнований нашей женской лыжной сборной был нарушен регламент. Но это было сделано грубо и несправедливо, если исходить из элементарных законов этики. Важный нюанс заключается в том, что анализ крови для определения уровня гемоглобина в крови проводится примерно за 2,5 часа до старта, а заявка на участие - за 2 часа. Из-за этого "примерно" мы и пострадали, так как о решении дисквалифицировать девушек узнали за полтора часа до старта, когда было уже поздно что-то предпринимать.

Но самые грубые нарушения со стороны наших оппонентов были сделаны в процедуре анализа. Во-первых, метод, использованный ими для определения наличия в организме дарбепоэтина, был, скажем так, неофициальным, то есть не предусмотренным в утвержденных правилах. Во-вторых, уже в ходе проведения анализа были допущены ошибки. Я присутствовал от российской стороны на исследовании пробы "Б". Мне бросилось в глаза, что все допустимые нормы проведения подобных процедур были нарушены. Была масса возможностей случайно или умышленно занести в пробирку с мочой дарбепоэтин. Лаборант выполнял несколько разных операций с дарбепоэтином и с анализами мочи в одних и тех же перчатках, так что ни о какой стерильности не могло быть и речи. Все члены комиссии подписали акт о том, что процедура была выполнена с явными нарушениями.

Дурманов:

- Я не доволен тем, что нас вытащили из драки, вынудили признать несправедливое решение. Акт о капитуляции подписан...

- Насколько я понимаю, несогласие с решением грозит Российскому комитету исключением из МОК?

Дурманов:

- Я бы не сказал, что это повлечет за собой автоматическое исключение из МОК. Вряд ли какая-то кара последует неотвратимо.

- Чем же чреват протест?

Дурманов:

- Это может грозить тем, что никто не будет серьезно рассматривать Россию как кандидатуру на проведение Олимпиады 2012 года.

- Как получилось, что мы проиграли борьбу, несмотря на то что в наших руках были все козыри?

Дурманов:

- Основа нашей позиции была в том, что мы доказывали: метод проверки на допинг был не официальным, стало быть не надежным. Мы даже не пытались строить свою защиту исходя из того, что дарбопоэтин не числится в списке запрещенных препаратов, поэтому за его применение нельзя дисквалифицировать. Все-таки это аналог эретропоэтина, являющегося признанным допингом, поэтому тоже должен быть запрещен. Если бы мы исходили из подобной стратегии защиты, то пришлось бы косвенно признать, что российские спортсмены применяли допинг. А мы этого не признаем до сих пор.

- Почему российские чиновники оказались не готовы к такому повороту событий?

Дурманов:

- Ну почему же, мы были готовы к этой ситуации, на эту тему даже были совещания перед началом Олимпиады. Знали, что готовится "антидопинговое шоу" с участием наших спортсменов, что российские лыжницы выбраны для показательной порки. Мы даже примерно знали название препаратов, ориентировались в том, какие виды спорта выбраны для этого "шоу". В общем, догадывались, что подобное произойдет, но были уверены, что это случится в первый день Олимпиады. И попытка такая была: с соревнований сняли Ольгу Баранову за день до начала Игр. В ответ на это мы достаточно энергично выступили, указали на грубейшие нарушения в том, как это было сделано... А потом Олимпиада пошла своим ходом, и мы, откровенно говоря, расслабились, поверив, что скандалов больше не будет. И вдруг - в последний день Игр - случилась эта история...

Это жутко неприятно. Получается, что за наш счет кто-то разжился дивидендами - и, мне кажется, не только политическими, но и финансовыми.

- На мой взгляд, в Солт-Лейк-Сити нас попробовали "поставить на место". И еще не известно, что ждет нас на следующей Олимпиаде...

Дурманов:

- В общем-то известно. Сценарий будет примерно такой же, только в гораздо больших масштабах и все в том же направлении.

  00:04 17.01