Балансирующий на грани.

К юбилею Олега Борисова изданы его дневники.

Марина ДМИТРЕВСКАЯ.

КАК ИЗВЕСТНО, идею знаменитых "Записок" великому актеру М.С. Щепкину подсказал А.С. Пушкин. Он же написал своей рукой первую их строчку. Великий актер О.И. Борисов начал свои записки "по наказу Платоныча" - Виктора Некрасова, с которым судьба свела его еще в Киеве и которому посвящено много страниц в книге дневников Олега Борисова "Без знаков препинания".

Сперва были тетрадки, судьба которых была поручена сыну Юрию, потом, когда на издание книги особых надежд не стало, - две публикации в "Петербургском театральном журнале". Теперь - плотный том, на обложке которого - странный и как будто старинный портрет Борисова в усах и воротнике испанского идальго.

То есть - в образе. То есть - не хроника дней в течение 20 лет (ровно столько Борисов вел дневники), а художественный портрет себя в эпохе и эпохи в себе. То есть - "испанская" рифма с Дон Кихотом и "рыцарем бедным".

Ну а дальше можно раскрыть том и пройти путь Олега Борисова и десятков людей, с которыми сводила его жизнь - Ефима Копеляна и Евгения Мравинского, Товстоногова, жены Аллы и сына Юры, великого актера М. Романова и Романова - секретаря ленинградского обкома КПСС.

Не забыты и любимые домашние животные, и те две собаки, которых нашли на живодерне для спектакля "Три мешка сорной пшеницы". Каждое утро Борисов кормил и выгуливал Ваню и Васю, приручал, а они играли потом в спектакле с полной преданностью ему, режиссеру их жизни.

Борисов был актером, бесстрашно существовавшим на пограничье, у бездны на краю. Он, кажется, был последним, кто не боялся заглядывать с края - в эту бездну; графический, жилистый рисунок его ролей не терпел сусальной расцвеченности. Так же не терпят ее тексты записок, в каждой строчке Борисов хочет остаться честен, он оставляет свидетельства своей "жизни в искусстве" такими, какими они ложились на бумагу синхронно этой жизни.

Он уходил из БДТ ("Карету мне, карету!"), питая иллюзии по поводу МХАТа, эти "утраченные иллюзии" ("Сюда я больше не ездок!") вели его потом в Театр Армии.

В книге он признается, что самыми плодотворными, хотя и горькими, были годы в БДТ, но сколько нужно было пройти и испытать, чтобы потом самому себе признаться в этом. Честно.

Наверное, каждый актерский путь - это "горести и скитания", как когда-то написала М.Г. Савина. Путь Борисова - это горести несыгранных ролей и осознанное ощущение себя как суверенной актерской личности, неспособной существовать "в очередь". Так было с Хлестаковым (он и Басилашвили), так было с Астровым (он и Ефремов). А разве великий и по сути неповторимый артист не имеет-таки права на единственность?

Историки театра получили бесценный материал для себя, зрители - для себя (в своей книге О. Борисов сыграл последнюю роль - актера Борисова, прошедшего с театром 30 лет), просто читатели прочтут, не отрываясь, театральный роман, написанный с наблюдательностью истинного литератора, для которого образцом всегда был тот, кто написал первую строчку записок Щепкина...

  00:04 11.11