Красный Крест на Косовом Поле.

Специальный корреспондент "ОГ" Виктор ЛИTОВКИН передает из Российского миротворческого контингента на Балканах.

Аэродром в Слатине, в двадцати километрах от Приштины, и военный госпиталь в городке Косово Поле - два самых ярких символа российского присутствия в международном миротворческом контингенте, размещенном в Косовском крае (КФОР).

И если аэродром играет как бы стратегическую роль - без разрешения русских здесь не может сесть или взлететь ни один военный самолет, - то госпиталь выполняет чисто гуманитарную миссию - здесь лечат и спасают от смертельных ранений и болезней людей. Как собственных солдат и офицеров, так и военнослужащих международных миротворческих сил, чиновников ООН и ОБСЕ, а также местных жителей. Без различия национальностей и вероисповедания.

56-я - бесплатная.

Немецкий санитарный вертолет приземлился возле госпиталя под вечер. Прилетел он издалека - из Шайинковаца, что в секторе "Юг", под Призренем, из зоны ответственности бундесвера. На борту - тяжелораненый зимбабвиец Джон Фитшан, сапер из международной неправительственной организации "Minetech". Разминировал горный хребет Коритник на границе с Албанией - и вот на тебе...

Мина, вылетевшая из-под ног, - 56-я в послужном списке африканского сапера, - разорвалась как раз на уровне лица, и ее осколки врезали точно по бронестеклу каски. Почему не выдержало закаленное стекло, никто не понял. Но факт остается фактом: все, что не смогла остановить защита, - стальные стружки, стеклянная дробь, мельчайшие кусочки горной породы, - влетело Фитшану в глаза.

Немцы, хотя их полевой госпиталь (не в пример нашему) оборудован по последнему слову медицинской техники, не решились его оперировать - только провели первичную обработку ран. Потом вызвали вертолет и - в Косово Поле, к русским. Были наслышаны - там работает лучший в этих краях офтальмолог - кандидат медицинских наук из Московского военного госпиталя имени Бурденко подполковник Сергей Игнатьев.

Правда, злые языки в российском госпитале сказали мне, что немцы просто не хотели брать на себя ответственность - не дай Бог, что случится с чернокожим сапером на операционном столе, - хлопот потом не оберешься. Да и в суд в случае чего еще могут потащить. А тут - русские, они парни рисковые, пусть тянут одеяло на себя, доказывают свой авторитет в военно-полевой хирургии. К тому же еще и денег заработают - сутки пребывания на стационарной больничной койке гражданских специалистов из международных организаций, работающих под эгидой ООН, стоят здесь 175 долларов, консультация врача - 45, плюс цена лекарств, перевязочного материала...

Но денег на зимбабвийце русские на заработали. Как рассказывал мне потом сам подполковник Игнатьев, перед тем как положить африканца на операцию, ему сделали анализ крови на СПИД. И хотя эта процедура обязательна здесь для всех, кто поступает на лечение, к уроженцам "черного континента" относятся с особым вниманием. Оказалось, сапер действительно страдает этой привычной для его родины болезнью. Но ясно это стало уже тогда, когда пациент лежал на операционном столе.

Свою работу российский офтальмолог и его коллеги прерывать не стали. Достали из глаз африканца все, что "подарила" ему мина. Зашили раны, подлечили роговицу...

На второй день после операции Джон Фитшан уже начал различать пальцы на своих руках. На четвертый день зрение на его левом глазу составляло 0,2 от нормы. На правом - 0,1. Он уже мог самостоятельно умываться, бриться, есть, передвигаться по палате... А на пятый день госпитальное начальство по предложению лечащего врача выписало зимбабвийца назад, в немецкий госпиталь.

- СПИД нам не нужен, - сказал мне подполковник Сергей Игнатьев. - Зона риска, как и наркоманы, тоже ни к чему. Сплошная головная боль - отдельная палата, посуда, постоянная стерилизация всего и вся... А без горячей воды это всегда очень сложно.

В русском госпитале так торопились поскорее выписать африканца, что даже не выставили ему счет за лечение. Решили, не в деньгах счастье. Главное, что никто СПИД не подхватил. А это - уже подарок судьбы.

К деньгам в русском госпитале относятся не сказать чтобы без пиетета, но и без подобострастия. Тот же доктор Игнатьев, о котором в международном воинском контингенте ходят легенды, в разговоре со мной о них ни разу не вспомнил. Рассказывал, в основном, о своей практике. Как лечил (естественно, бесплатно) крохотного восьмимесячного албанского мальчика Альбина Хоти, у которого обнаружилась "голубая склера" - катаракта обоих глаз. Сейчас его родители добиваются через дипмиссию в Приштине возможности выехать в Москву, пройти дополнительный курс лечения в Морозовской детской больнице.

- Обратите внимание, - сказал подполковник, - это - албанцы. И не в Берлин или Лондон рвутся - в Москву. Значит, доверяют нам...

Показывал мне он и герб шведского миротворческого батальона, подарок подполковника Серена Фригга. Лечил его от "болезни сухих глаз". Скандинавы сильно страдают от нее - климат у них дома мягкий, влажный, а здесь на Балканах - сухой. Часто ни с того ни с сего конъюнктивит появляется, воспаление слизистой оболочки. Где лечить? Едут к русским, хотя роскошных госпиталей здесь еще три - американский в Бонстиле, французский - в Митровице и немецкий - в Призрене.

В нашем госпитале работают семь кандидатов медицинских наук, еще один - с докторской степенью - такого нет в Косовском крае нигде. Кроме того, практически все они, как и подполковник Игнатьев, прошли Чечню, многие - Афганистан. В том числе и медицинские сестры. Руки и головы у них действительно - золотые.

За два с лишним года русские врачи оказали помощь 15 376 гражданам и военнослужащим КФОР, приняли 195 родов... Именем гинеколога подполковника Геннадия Рябинина названы десятки местных мальчишек, которым он помог появиться на свет. И, что интересно, как сербских, так и албанских. Редкий день проходит в госпитале, чтобы там не делали по одной-две хирургических операции.

- Почему вы едете именно к русским? - спросил я как-то у одного пожилого албанца, который курил на морозе около госпитальных дверей, ждал, когда прооперируют перитонит у его жены.

- Здесь спасают, - ответил мне он.

Жену его действительно спасли. Хотя это было очень непросто. Начальник хирургического отделения подполковник Вячеслав Малахов сказал, что случай был крайне запущенный. Пять-десять минут опоздания, и человека не стало бы.

Руки есть - лекарств не надо?

А сейчас - несколько слов о грустном или о горьком. Как пилюля.

Дело в том, что в нашем госпитале, где уже спасли сотни человеческих жизней, не хватает не только самого передового медицинского оборудования, но и обыкновенных лекарств. Например, обезболивающих - анальгетиков, новокаина, но-шпы, баралгина и прочего. Даже капель в нос. Недавно прислали из Москвы медицинский груз. Полторы тонны. Из них 700 килограммов занимала хлорка.

Зачем?

- Для дезинфекции наших мозгов, - смеются врачи.

Но часто им не до смеха.

Мне рассказывали, как, возвращаясь из отпуска, госпитальные офицеры везут назад чемоданы лекарств. Последний раз это делал полковник Ришат Акбаев. Закупил медикаментов на 5 тысяч рублей собственных денег и пытался загрузить тяжеленную сумку в самолет, улетавший на Приштину.

Чкаловская таможня категорически воспротивилась перевозке такого груза. Разрешено перевозить через границу только один экземпляр одного вида лекарства. Бутылочку йода или зеленки. Да и то при наличии необходимых документов.

Необходимые документы у доктора Акбаева были. В том числе и заверенная подписями и печатями справка о том, что лекарства предназначены для военного госпиталя, а не на продажу. Все равно - "нельзя". Пришлось улаживать проблему незарегистрированным "штрафом" в размере ста американских долларов. Получилось.

Да что там лекарства - старенькие госпитальные машины ходят только потому, что водители-контрактники запчасти для них покупают за свои кровные. Считается, если вы там, в Косове, зашибаете по тысяче долларов в месяц, то о каких запчастях из Москвы может идти речь? Не нравится, не справляетесь с поставленной задачей - замену найдем без труда. Претендентов на ваше место - больше, чем надо.

И это при том, что ежемесячно на платных медицинских услугах ооновцам и сотрудникам ОБСЕ русский военный госпиталь зарабатывает до шести тысяч долларов. Все они уходят в Москву. На какие такие цели, никто не знает. Назад не возвращается ни цента. "Если бы нам оставляли хоть десять процентов от этой суммы, мы бы горя не знали", - говорят врачи. Но в столице, видимо, "своя арифметика".

Всю неделю, пока я находился в командировке в Косовом Поле, просил врачей показать, как они здесь живут. Ни один не согласился. За рюмкой ракии, местной сливовой водки, объяснили, почему: просто стыдно.

Отдали нашим медикам три дома, которые бросили, убегая от агрессивно настроенных албанцев, местные сербы. Называют эти дома наши врачи по-местному "кучей". Только в одной "куче" есть центральное отопление, там живут госпитальные сестры - 18 человек. Вода у них - холодная. Летом, правда, и ее не бывает. Привозят в цистернах. Но пить можно только "минералку". Стирают руками. Элементарные бытовые удобства - отсутствуют. В двух других "кучах", где проживают кандидаты и доктор наук, в том числе и начальник госпиталя (а точнее, 21-го особого медицинского отряда) полковник Михаил Фоминых, условия те же, только без отопительных батарей. Комнатка с койкой и тумбочкой. Моются офицеры на службе, там в некоторых палатах есть титаны. Греются электричеством.

Но свет от местной электростанции - по часам. Перерыв наступает внезапно, как бог на душу положит. Потом включается дизель-генератор. Cделан он исключительно для теплых краев. Я - свидетель. В декабре прошлого года в Косове ударили "страшные" для этих мест морозы, под пятнадцать градусов. В синтетических трубопроводах дизеля замерзла солярка. Разогреть ее паяльной лампой, как принято в России, невозможно - все сгорит к чертям собачьим. Вот и мучались мотористы тринадцать часов подряд, пока запустили генератор. Повезло больным - не успели замерзнуть.

Такое отношение к себе всяк из офицеров-врачей переживает по-своему. Некоторые называют это "особенностями национального позора", другие относятся к подобным бытовым условиям предельно спокойно: "жить можно, это все же лучше, чем в палатке зимовать".

Я спрашивал многих из этих врачей: зачем они приехали в Косово? За деньгами?

Кандидат медицинских наук из Самары, хирург, подполковник Вячеслав Малахов ответил:

- Нет, не за деньгами. Я своими руками и головой примерно такие суммы мог зарабатывать и дома. Живу не богато, но и не бедно. Квартира, машина есть. Дети учатся. Вс - в пределах нормы. Но пришел приказ, и мы сюда приехали.

Не знаю, как это комментировать. Боюсь ошибиться. Но кажется, пока в нашей стране есть такие люди, каких я встретил в русском военном госпитале в Косовом Поле, надежда на что-то еще остается. Правда, пока родная страна будет относиться к ним как к пасынкам, этой надежды будет все меньше и меньше. Косово Поле - Москва.

  00:04 17.01