Людмила Улицкая: Книга стала товаром.

Как йогурт.

Александр Щуплов.

ЕЕ КНИГИ "Сонечка", "Медея", "Веселые похороны", "Казус Кукоцкого" выходят немалыми для серьезной литературы тиражами и нашли свою читательскую аудиторию, причем не только в России, но и на Западе. За "Казус Кукоцкого" Людмила Улицкая получила Букер-2001.

- Иногда от фанатов Марининой и Доценко можно услышать упреки в адрес серьезной прозы: мол, неинтересная, скучная. Не лишилась ли в самом деле современная наша проза своей занимательности?

- Я думаю, что никогда российский книжный рынок не был столь разнообразен, как в последнее десятилетие. В магазинах поражает изобилие, иногда с огорчением смотришь на книгу и понимаешь, что прочитать бы ее хотелось, но уже нет времени, и приходится себя ограничивать. Найти можно книгу на любой вкус и среди современной прозы множество книг одновременно и серьезных, и занимательных. Хотя, признаться, сами определения "серьезное" и "занимательное" расплывчаты и субъективны.

- "Ножницы" между массовой и серьезной прозой становятся все больше. Кое-кто из литературоведов утверждает, что недавно появившаяся литература non-fiction может покончить с этими "ножницами" и найти общий знаменатель. Как вы относитесь к этим утверждениям.

Литература non-fiction, в особенности документалистика, как мне представляется, не заполняет образовавшуюся дыру между серьезной и массовой прозой, а отражает интерес читателей к реальной жизни, к достижениям науки, к психологии и к социологическим процессам. Там множество "попсы", но много и отличных познавательных книг. Нравится нам это или не нравится, но книга в последние несколько десятилетий стала почти таким же продуктом, как йогурт, со спросом на разные добавки и даже со сроком годности. И всегда самое существенное, как и в других торговых областях, - качество продукции. Ведь бывает и плохая литература прекрасного качества. Лучший, с моей точки зрения, пример - прекрасно написанный "плохой" роман Патрика Зюскинда "Парфюмер". Могла бы привести и примеры из отечественной словесности, но поостерегусь.

- Вы обладаете довольно престижными литературными премиями. Изменило ли это вашу писательскую жизнь в лучшую сторону? Влияют ли сегодня премии на литературный процесс или носят декоративный характер?

- Премии поднимают тиражи, что для писателя весьма существенно. Есть авторы, у которых очень большие тиражи и без всяких премий. Есть такие имена, которые долго и трудно выходили к читателю. Именно в этих случаях премии могут помочь в этой встрече писателя и читателя. Моя первая книжка в России, напечатанная тиражом в 2000 экземпляров, не разошлась, и остаток тиража лежит у меня дома и по сей день. А в той первой книжке - мои лучшие рассказы и повесть "Сонечка", за которую я в 1996-м получила очень престижную французскую премию. И теперь повесть эта переведена на многие языки... Премия сыграла свою роль.

В самой системе присуждения всегда присутствует момент интриги, борьбы, и само присуждение не всегда оказывается справедливым, здесь бывает много "нелитературных" моментов, но в конечном счете премии привлекают внимание к книге и ее автору.

- Возможно ли соперничество в литературе?

- Нет. Литература не спорт. И конкуренция, и соревнования - полнейшая иллюзия и пиаровские игры. Каждый занимает свое место, потеснить другого писателя просто невозможно.

- В последнее время писатели - представители сильного пола пишут одну за другой литературно-кулинарные книги: Вайль и Генис, Похлебкин, Окунь и Губерман, Найман... Не было ли у вас чисто женского желания написать подобное исследование?

- Эта единственная в моей жизни коллекция, которую я когда бы то ни было собирала, - коллекция поваренных книг. Я их очень люблю, для меня это всегда была самая утешительная литература. Со временем коллекция моя разошлась на подарки, осталось десятка два самых любимых.

Готовить я прежде любила и умела, но составлять поваренную книгу мне никогда и в голову не приходило.Причина в том, что я люблю самую простую еду. К тому же времени жалко на стряпню. Я не помню, когда я последний раз ставила дрожжевое тесто... Кажется, года три тому назад на Пасху...

- Какие планы у вас на будущее?

- Мне всегда хочется закончить ту книгу, которая у меня в работе. Вот и теперь пытаюсь закончить одну историю, которая началась для меня лет пятнадцать назад в форме киносценария, потом собралась стать повестью, а нынче представляет собой большую кучу бумаги.

  00:04 19.02