Как "неудобные люди" отстаивали свое право шагать не в ногу.

КОГДА я в конце 60-х пришла в правозащитное движение, у диссидентов не было ни лидеров, ни общей цели. Одни боролись за освобождение политзаключенных, другие - за украинскую независимость или возвращение репрессированных народов на исконные земли, третьи - за свободу вероисповедания. Правозащитники взяли на себя обязанность защищать права всех инакомыслящих.

Через 10 месяцев после подписания Советским Союзом Хельсинкских соглашений правозащитник Юрий Орлов решил создать Хельсинкскую группу. Он исходил из того, что государство, подписавшее международные соглашения, обязано их соблюдать. И задача нашей группы - этому способствовать.

Первоначально нас было очень мало. Помимо Юрия Орлова и меня - Александр Гинзбург, Людмила Алексеева, ученый Александр Корчак, генерал Петр Григоренко, Анатолий Щаранский, Елена Боннэр. Нередко к нашим акциям присоединялись Андрей Дмитриевич Сахаров, Татьяна Великанова и Татьяна Ходорович.

Обычно мы собирались на квартире Орлова. Помню, как волновалась его молоденькая жена Ира, понимавшая, что с КГБ шутки плохи. После того как Юрия посадили, она держалась очень достойно и всеми силами старалась передавать информацию о нарушении прав человека западным журналистам, хоть это и было чрезвычайно опасно.

Мы боролись за свободу слова, печати, передвижения и выбора места жительства, за независимость и гласность суда в Советском Союзе. Поднимали вопрос о противозаконных пытках и нарушении социальных прав рабочих. Первый подготовленный нашей группой документ касался суда над Мустафой Джемилевым - борцом за возвращение крымских татар на исконные земли.

Вскоре мы создали громадный труд "О положении политзаключенных", в котором говорилось об условиях жизни в советских тюрьмах, о питании, наказаниях, притеснениях и т.д. Этот документ был опубликован международной организацией "Эмнисти интернешнл".

В конце 1976 года КГБ занялось нами всерьез. Первой взяли "в разработку" меня. Гэбисты убеждали моего сына, преподавателя МГУ, "повлиять на мать, которая является членом нелегальной антисоветской группировки". Затем при загадочных обстоятельствах сгорела моя квартира. Обычный человек в такой ситуации мог бы рассчитывать на материальную помощь. Меня же обязали выплатить громадный штраф и выслали в Читинскую область. В тот момент мне было 58 лет.

В марте 1978 года я вернулась из ссылки и увидела, что состав правозащитников сильно изменился, поскольку Андропов повел борьбу с диссидентским движением очень энергично, стремясь в кратчайшие сроки его искоренить. Арестовали Александра Гинзбурга. Людмилу Алексееву усиленно выталкивали в США, куда она вскоре и выехала. Татьяна Ходорович также уехала после того, как КГБ предложил ей выбор между Востоком (ссылкой) и Западом. Арестовали Юрия Орлова, через месяц - Анатолия Щаранского. Орлову дали семь лет заключения и пять ссылки. Лагерь он прошел полностью. Для него это были страшные годы. А в конце ссылки его обменяли на советского шпиона, находившегося в американской тюрьме. Теперь Орлов преподает в США.

И все-таки, несмотря на репрессии, Хельсинкская группа продолжала существовать. В конце 1977 года в нее вступили адвокат Софья Каллистратова, Виктор Некипелов, Владимир Слепак, Татьяна Осипова, сын находившегося в лагере Сергея Ковалева - Иван Ковалев, Юрий Ярем-Агаев... КГБ усиливал давление. Нам по сути оставляли всего два выхода - либо за границу, либо в лагерь или ссылку. Я отказалась эмигрировать, и с 1980 по 1985 год провела в ссылке в Казахстане.

Но как бы ни были велики перенесенные тяготы, я никогда не жалела, что стала правозащитницей. Ведь все эти годы я имела возможность общаться с людьми "неудобными" для власть имущих, не боявшимися высказывать собственные взгляды, не умевшими сгибаться перед властью; с людьми, для которых главным было движение к истине. Мы чувствовали себя гражданами мира, хотели, чтобы мировое сообщество знало правду о Советском Союзе, способствовало демократическим преобразованиям в нашей стране. Собранные нашей правозащитной группой материалы обсуждались на Хельсинкских совещаниях. И это заставляло жестокую, враждебную людям, но боявшуюся реакции мирового общественного мнения государственную машину шаг за шагом идти на уступки.

Мальва ЛАНДА, участница первой Хельсинкской группы.

  00:04 02.11