Умный человек - это звучит гордо.

В энциклопедию видных инженеров конца XX века, изданную международным биографическим центром в Великобритании, в Кембридже, Ремир Борисович Марголит был занесен по представлению югославских товарищей, не забывших, вероятно, как он двенадцать лет назад помогал на станкостроительном заводе имени Тито в Скопле налаживать выпуск станков с малым уровнем шума (проблема, кстати, уже решенная в то время в Рязани).

Это еще раз подтверждает мнение людей, хорошо знающих его: "Марголит - человек умный".

Что Ремир Борисович к тому же и скромен, убедилась сама, когда в ответ на комплименты количеству и качеству его изобретений и рацпредложений услышала:

"Изобретений десятка два, а рацпредложений... я их не считал. Но все это вместе взятое не стоит одного изобретения моего родственника-дяди - Михаила Львовича Гориккера".

- И что же изобрел он?

- Противотанковый "еж" - в сорок первом, в самые первые дни войны. Когда смотришь по телевидению, показывают на границе Македонии и Косова стоят эти "ежи" - странное чувство: 60 лет прошло, а эти "ваньки-встаньки" встают навстречу танкам, жаль только, что "горячие" точки все еще существуют.

- Ремир Борисович, в 1955 году вы закончили Московский станкоинструментальный институт и были направлены на Рязанский станкозавод.

- Тогда не было свободы выбора, но я не жалею, 46 лет на заводе - незабываемое время.

- Вас запомнили компетентным руководителем технологической лаборатории. Живут ваши рацпредложения, изобретения.

- Вот как раз изобретательство на нашем заводе всегда было не в очень большом почете. Если рядом с изобретателем нет патентоведа, то он сам не справится или если и справится, то столько затратит сил.

- А у вас был патентовед?

- На заводе никогда патентоведов не было.

- Как же вы выходили из положения?

- Обращались в специальное конструкторское бюро станкостроения, там они были. Но вообще-то изобретений можно было оформить больше сотни, но...

- Ремир Борисович, работаешь изо дня в день, и что же подталкивает к рационализаторскому творчеству?

- Всегда что-то хочется лучше сделать. Мне повезло.

Наша лаборатория занималась внедрением прогрессивных технологических процессов на заводе. Станкостроительный завод выделялся уровнем технологии и одновременно уровнем выпускаемой продукции, - это связанные между собой вещи. Главный инженер завода Владимир Павлович Кабаидзе (имя сегодня известное в станкостроении) окружал себя инициативными людьми. Работалось легко.

Тогда научно- исследовательские институты старались обычно заключать хоздоговоры с предприятиями и получать от них денежки, но с нашим заводом таких договоров не заключали, речь шла только о сотрудничестве, они готовы были даже нам платить, чтобы их мысли, разработки проходили у нас испытания.

- Выходит, что рационализаторская деятельность напрямую связана с нуждами производства. Но инженеров, технологов на заводах много, а рационализаторов несравнимо меньше. Каждый ли специалист может стать рационализатором?

- В принципе инженер обязан им быть.

- Изобретение, вы сказали, сложнее оформить, довести до ума, до конечного результата.

- Но есть изобретатели, которые ничего не изобретают. Такой человек, пользуясь шахматным сравнением, разграфил доску на клеточки, в каждой из которых уже решенная инженерная проблема. А рядом недорешенная или неоформленная патентом, и он идет по чужим следам - "вытягивает" чисто формально свое "изобретение". Таких бумажных работников очень много!

- Вас, безусловно, к их числу не отнесешь.

- Мне это не нравилось никогда, меня привлекает живое дело.

- Материальное вознаграждение в изобретательстве играет роль?

- Этого всегда так мало. Изобретательская работа вряд ли накормит человека. Нет, думаешь о другом.

Хочется зафиксировать, что никто до тебя этого не делал.

- "Чтобы узнать истину, надо выдумать миллион заблуждений",- сказал Оскар Уайльд. Мне кажется, это применимо и к рационализаторскому творчеству.

- Однажды мы внедрили растяжение длинномерных заготовок, которые идут на ходовые винты, валики. Есть такие на токарных станках длинные изделия, которые из-за наличия в материале внутренних напряжений "плохо себя ведут", деформируются, гнутся, а нужно, чтобы они были прямолинейными. Для решения этой проблемы мы внедрили растяжение заготовок, а подсмотрели это у железобетонщиков, которые растягивают арматуру при изготовлении железобетонных изделий. И вот, вначале на ЖБИ-3 мы тянули пруточки, но там можно было работать только с диаметром до 36 миллиметров, а нам надо с большими. Нужно было изготовить какой-то пресс. А у нас в десятом цехе стоял пресс сжатия, когда-то купленный, но не сделавший ни одного движения, и мы придумали этот пресс для наших целей, "вывернув наизнанку". Много десятков лет уже наше изобретение трудится.

- Вы говорите: мы, наше. Считаете, что рационализаторство - это коллективная работа?

- Считаю, приветствую это. Люблю работать с соавторами. С конструктором Николаем Родионовичем Гусевым мы, например, спроектировали аэростатическое приспособление - для того, чтобы делать самые точные отверстия в корпусных деталях. Когда, кстати сказать, к нам приехал ведущий московский специалист по этой проблеме и посмотрел, что мы сделали, то сказал: "По меньшей мере, я вижу, что можно оформить здесь шесть изобретений". А мы не оформили ни одного по причинам, о которых уже говорилось.

- Изобретательство, думается, служит "лицом" предприятия.

- Нынешнее руководство станкостроительного завода почему-то не поощряет оформления патентов. Мне кажется это ошибочным. Сейчас производим машины и хотим выйти с ними на экспорт, но там много вещей, нами придуманных, но не запатентованных. Идею может перехватить заграница.

- Ремир Борисович, из ваших детей кто-то пошел по вашим техническим стопам?

- Нет. Дочка - художник, сын - экономист, кандидат наук.

- Упал престиж технических профессий?

- Скорее, тут другое. Они видели, что отец приходит с работы за полночь и дома все время прокручивает проблемы. Конечно, меня никто не заставлял работать во внеурочное время, но интересно было и невмоготу бросить проблему.

- Целеустремленность - тоже в вашем характере. В 12 лет, я знаю, вы впервые познакомились с шахматной игрой, в четырнадцать - стали перворазрядником среди взрослых. Сегодня вы международный мастер. Выходит, вы не только в техническом творчестве король, но и в шахматном.

- Ну уж, король...

- Шахматы - ваше главное увлечение?

- Нет-нет.

- Нет?

- С 1966 года я преподаю в ВЗПИ (ныне Рязанский институт Московского государственного открытого университета), кандидат технических наук, профессор.

Завод уже по совместительству, вуз на сегодня - мое основное место работы. Его бы я поставил на первое место.

- Среди увлечений?

- Среди увлечений.

- Ну что ж, увлечения у вас все очень серьезные, не садово-огородные, как у многих наших сограждан.

- Вот я сады-огороды тоже люблю. У меня отец агроном. И, наверное, мне это по наследству передалось.

Когда я вижу росточки...

- Переживаете, будет ли урожай?

- Меня не так урожай заботит, как интересен сам процесс. Знаете, на заводе мучаешься над проблемой, бывает, не один год. Неудача, неудача... все копятся, и когда, наконец, приходит результат - уже нет сил порадоваться, а здесь все быстро - за один сезон.

- Ремир Борисович, у вашей внучки - юной рязанской поэтессы Леночки Царьковой - есть такое стихотворение:

На белом подоконнике Стоит букет мечты, Как будто ниткой тоненькой В нем связаны цветы.

На скучном подоконнике В стеклянной тишине Стоит такой веселенький И дарит радость мне.

Хочу вам пожелать от всей души: пусть каждый новый год прибавляет краски в ваш букет мечты.

Татьяна Барановская.

  00:04 30.06