Теория управления генпрокурором.

ИНТЕРВЬЮ НА ПЕРВУЮ ПОЛОСУ.

С прокуратурой надо что-то делать - это ясно всем. Но не всем ясно, как делать. Неуклюжие попытки реформировать систему сверху оборачиваются фарсом - достаточно вспомнить скверную кремлевскую историю с отзывом из Госдумы поправок к УПК, лишающих прокуроров полномочий по санкционированию арестов и обысков. А низы, в лице руководства Генпрокуратуры, похоже, вс в подотчетном королевстве устраивает. Возможен ли достойный для прокуратуры выход из патовой ситуации?

На этот вопрос "ОГ" отвечает экс-генпрокурор России, президент "Фонда правовых технологий" Юрий СКУРАТОВ.

- Силовые министры и генпрокурор Владимир Устинов ценой шантажа добились от президента отзыва поправок к УПК. Стоила ли игра свеч?

- Законодательные новации, которые связаны с кардинальными реформами в системе прокуратуры, с колоссальными финансовыми затратами и большой организационной работой, нужно готовить очень тщательно, а не так, как это сделало ГПУ администрации президента - потом вдруг оказалось, что не хватает денег и судей. А нужно было разработать элементарный бизнес-план по этим поправкам. И в данном смысле "силовики" были правы, когда сказали Путину, что мера эта - преждевременная.

Тем более у нас есть печальный опыт. В 91-м году в спешке написали концепцию судебной реформы, толком ее не обсудили, приняли - в частности, решение о внедрении института суда присяжных, но забыли подсчитать затраты. В результате денег хватило только на девять регионов. Непонятно, на каком основании гражданам отказывают в конституционном праве на рассмотрение их дел судом присяжных. С другой стороны, я считаю, что поправки к УПК надо принимать - Конституция в этой части не действует уже семь лет.

- Правые внесли поправки на обсуждение. Президент формально поправки поддерживает. Стало быть, есть хорошие шансы, что они пройдут, если учесть, как дружно голосуют депутаты за поддержанные Путиным инициативы. Быть может, это было частью его замысла?

- Если бы президент поддерживал поправки, он озвучил бы свою позицию. А мы ни одного слова по этому поводу от него не услышали. Кроме того, он должен был четко сказать, почему поправки отзываются, когда их планируется внести снова, какие поручения и кому он дал. Естественно, неопределенность его позиции породила слухи об аппаратных интригах и намеки на его несостоятельность.

- Решение президента значительно либерализовать уголовно-процессуальное законодательство выглядит иррациональным: логичнее было бы дождаться, когда Генпрокуратура "додавит" Гусинского, а потом уже лишать прокуроров возможности санкционировать обыски и аресты - мощное оружие против "Медиа-Моста".

- Путин мог рассуждать так: пока эти поправки будут обсуждаться, месяц-другой, с Гусинским вопрос решится.

Вообще же политизированности наших правоохранительных органов необходимо противопоставить судебный контроль за их действиями. Но парадокс состоит в том, что уже имеющийся потенциал судебного контроля используется у нас недостаточно. Взять то же дело Гусинского. Тверской межмуниципальный суд вынес абсолютно верное решение о незаконном возбуждении против него уголовного дела. Но Мосгорсуд это решение отменил. Честно говоря, позиция Мосгорсуда по делу Гусинского меня просто шокирует. Если наши суды будут и дальше таким образом относиться к демократическим нормам российского процессуального законодательства, то какой смысл возлагать на них контроль за действиями прокуроров. Зачем менять шило на мыло.

- Адвокаты "Медиа-Моста" утверждают, что председатель Мосгорсуда Ольга Егорова из администрации президента получает указания о том, какие решения принимать по тому или иному иску, в котором фигурирует Гусинский или его холдинг...

- Егорову они давно, как говорится, "взяли на крючок". Я знаю ее как человека, который легко и послушно откликается на манипуляции из Кремля.

Равно как и Генпрокуратура, которая, на мой взгляд, сейчас решила использовать широкозахватный метод борьбы с "Медиа-Мостом" - цепляют всех и все, что попадается под руку, надеясь обнаружить в осадке хоть что-нибудь, что может представлять ценность в суде.

- Что происходит в Генпрокуратуре, неужели там не осталось порядочных людей?

- Генпрокуратура теряет лицо. Перед глазами у работающих там прокуроров опыт других - уволенных, посмевших отказаться выполнять конъюнктурные указания начальников. Процесс дискредитации ГП, как мне представляется, начался в тот момент, когда мои замы не набрались смелости сказать Волошину, что меня незаконно лишают должности.

Каковы сейчас кадровая политика и принцип комплектования кадров в ГП? Изгоняются люди, которые имеют свою позицию: вспомните последние увольнения - Погорелов, Данилов, Елсуков. Это же самый цвет Генпрокуратуры. Елсуков - тот вообще, наверное, самый толковый следователь в России по экономическим преступлениям.

Короче говоря, убирают работников, известных стране, понимающих, что процессуальная самостоятельность следователя - не фиговый листок, а необходимость. На смену им приходят другие, часто из далекой провинции. Может, новички и не хуже, но чувствуют они себя неуверенно: еще не освоились, квартиру не дали, да и назначение в ГП рассматривается ими и их начальством как аванс, который надо отработать. На таких работников всегда легко надавить.

Я приветствовал только одно кадровое решение Устинова - увольнение управделами Генпрокуратуры Назира Хапсирокова. (Беседа проходила накануне назначения Хапсирокова помощником Волошина. - Ред.).

Если так дело дальше пойдет - разрушение традиций, утрата кадров - ничего другого не останется, как присоединить прокуратуру к Министерству юстиции.

- А как вы на самом деле относитесь к этой идее?

- Это будет серьезнейшей ошибкой. Да, в некоторых развитых странах генпрокурор служит замом министра юстиции. Почему в российских условиях эта схема будет порочной? Потому что прокуратура станет составной частью исполнительной власти. Министр юстиции будет давать генпрокурору указания не только по общим вопросам правовой политики, но и по конкретным уголовным делам. Мы не получим ни одного дела по коррупции в правительстве, Генпрокуратура окончательно превратится в ручное ведомство. В России независимость прокуратуры нужно сохранить во что бы то ни стало - но не декларативную, а реальную. При этом закон, а не звонок из Кремля должен стать высшей политической конъюнктурой.

- Ваше отношение к идее объединения следственных управлений силовых и некоторых других ведомств...

- Мне больше импонирует американская система. Там следствие, как и у нас, распылено по ведомствам. От этого нельзя отказываться: если в объединенный комитет проникнет коррупция, то будет поражено все следствие в стране. Должен существовать орган, который в состоянии бороться с коррупцией в самом следственном комитете.

Я считаю, что прокуратуре нужно оставить следствие в очень небольшом объеме - по делам, связанным с преступлениями, совершенными работниками правоохранительных органов.

- Оцените решение генпрокурора ликвидировать областные транспортные прокуратуры...

- Устинов сделал рекламный ход: упразднив эти подразделения, он как бы показывает - мое ведомство способно реформироваться самостоятельно.

Я думаю, что генпрокурор совершил ошибку. Во-первых, поднадзорные объекты никуда не делись - непонятно, кто теперь будет заниматься транспортом. Во-вторых, сейчас готовятся различные концепции приватизации объектов МПС - это лакомый кусок для разного рода дельцов, а именно на областном уровне накоплен опыт и отработана методика надзора за законностью в этой системе. В результате мы можем стать свидетелями дикой, незаконной приватизации.

- Так что делать с прокуратурой?

- Реформировать, конечно. И в первую очередь, необходимо решить вопрос: как и в какой пропорции сочетать надзор и следствие. Моя позиция: от надзора отказываться нельзя, объем следствия нужно сокращать.

Не думаю, что следует передавать функции общего надзора Минюсту сейчас, когда реально не работает институт парламентского полномочного учета в системе административной юстиции, а представители президента в федеральных округах недостаточно самостоятельны.

Почему считается, что Министерство юстиции будет лучше осуществлять надзор за действиями органов власти субъектов федерации, если у прокуратуры накоплен огромный опыт такой работы, а в Минюсте этим никогда не занимались?

Тем более что прокурор - не только субъект надзора. У него есть средства правового воздействия: он может вносить протесты, давать заключения на судебные решения, возбуждать уголовные дела. Система есть, и она уже более-менее отлажена. Надо только заставить ее работать.

ИГОРЬ НАЙДЕНОВ.

  00:04 08.02