Дать Масхадову шанс.

Строительство "великой чеченской стены" - бессмысленная трата времени, средств и упований. Попытка приступить к этой фантастической затее раньше или позже сработает как бумеранг.

К РОВЬ людская - не водица, и она стынет в жилах, когда обращаешься мыслью и чувствами к тем преступным террористическим актам, которые были совершены этой осенью в России. Их самые страшные результаты - сотни смертей: женщины, старики, дети, люди зрелого возраста. Сотни раненых, лишившихся близких, крова...

Их опосредованный результат, именно тот, на который неведомые пока нам злодеи и рассчитывали, - страх, паника, атмосфера взаимной подозрительности, ксенофобия.

Великие потрясения требуют адекватного ответа. Меньше всего им соответствовали бы, пусть и продиктованные самыми благими побуждениями, лихорадочные, импульсивные действия властей и должностных лиц, прессы, общественности. Справедливые, хоть и запоздалые призывы к бдительности ничего общего не имеют с попыткой натравить одни группы населения на другие, подогнать "статистику раскрываемости", справить за счет народной трагедии какие-то свои, ведомственные или личные интересы, произвести под шумок очередную переоценку ценностей, напомнить о "благословенных" временах 15-20-летней давности, словом, выплеснуть с водой ребенка. Скажут - не дожидаться же сложа руки следующего теракта. Конечно, нет. Нужны экстренные эффективные практические меры по предотвращению дальнейших актов насилия и бесчеловечного кровопролития. И к ним уже приступили. Но между целенаправленной, последовательной и эффективной деятельностью по борьбе с терроризмом и ее спазматической иммитацией - дистанция огромного размера, что понимал даже грибоедовский Скалозуб.

Каковыми бы, однако, ни были необходимые сиюминутные действия, пусть даже, допустим на минуту, и самые разумные и эффективные, не менее важно коллективно, по-мужски, не кивая друг на друга, осмыслить и оценить сложившуюся ситуацию, видеть ее корни, представить, в каком направлении она может развиваться.

Россия справедливо, хоть и далеко непоследовательно, возражала против варварских бомбардировок НАТО в Югославии и Косово. Но чем, собственно, отличались боевые действия в Чечне, когда под огнем погибло за два года более ста тысяч людей, большею частью мирных граждан?

Двухлетняя война в Чечне была какой угодно, только не справедливой. Это аксиома, которую бесплодно и опасно сейчас подвергать ревизии. Нельзя уподобляться Сталину, который тужил, что "Петруха недорезал, а Иван Грозный - недодушил". Соглашение в Хасавюрте, сколь бы несовершенно оно ни было, положило конец кровопролитию, дало время для окончательного урегулирования взаимоотношения сторон. Но это время было по существу потеряно. Единственным конструктивным актом с тех пор явились прошедшие в Чечне под международным наблюдением и с согласия России - президентские и парламентские выборы. Они показали разумность и осмотрительность основной массы населения, которое избрало президентом самого умеренного из своих лидеров - Аслана Масхадова. Да и избранный народом парламент тоже был настроен на поиски взаимоприемлемого уравнения в отношениях Чечни и России, выступал против экстремистских выбросов как религиозного, так и политиканского толка.

К сожалению, отсутствие у российского руководства определенной, конструктивной и последовательной политики в отношении Чечни, надежда, что время само все уладит, с каждым днем все больше ослабляли и позиции законно избранного президента крохотной горной республики, играли на руку экстремистам. Чувствуя бессилие официальных властей как в Чечне, так и в России, они распоясывались все больше.

Н ОВЫЕ и новые слои населения, которое чувствовало себя обманутым в своих ожиданиях, бедствовали без работы и средств существования и становились добычей доморощенных экстремистов, а те в свою очередь - трофеем международного терроризма, который многоголов, как дракон. Сегодня он рядится в одежды ревнителей ислама, завтра - напяливает на себя наряд ультранационалиста - баскского, косовоалбанского, сербского, восточнотиморского, русского, еврейского.

Здесь он орудует в горах, а там сидит в высоком государственном кабинете или носит официальную военную форму... Дискутируемая сейчас изоляция Чечни, ее блокада плоха уже тем, что она неосуществима. Строительство "великой чеченской стены" - бессмысленная трата времени, средств и упований. Попытка приступить к этой фантастической затее раньше или позже сработает как бумеранг. И если тем, кому предстоит уход с политической арены или борьба за новые мандаты, важно прокукарекать именно сейчас, то народам-то, рядовым людям - жить и жить в условиях, которые творят политики и военные.

Еще не поздно переломить это гибельное развитие. Еще не поздно предпринять политические акции, которые способствовали бы изоляции экстремистов в глазах народа, которому они якобы служат. Масхадов не раз заявлял, что официальный Грозный не имеет ничего общего с намерениями и действиями боевиков. Совсем недавно он стучался в двери Кремля, предлагая встречу на высшем уровне, ему обещали. Но с тех пор три премьера сменились в России, а воз и ныне там, вернее, еще дальше от того места, куда бы надо ему двигаться. Почему бы теперь наконец не дать ему возможность доказать свои слова делом и, если они совпадают, не предложить план совместных действий? И взяться, засучив рукава, отбросив в сторону предубеждения и пристрастия, за обеспечение безопасности народов, населяющих просторы бывшего Советского Союза? Вспоминаю, как в 1983 году в Стокгольм прибыл Ясир Арафат, которого в отличие от нынешних времен, когда на встречу с ним спешат и Клинтон, и Барак, и Иванов, и Кофи Аннан, в западной прессе иначе как террористом и заговорщиком не называли. Дальновидный Улоф Пальме пригласил его и принял как официального высокого гостя, за что сам был подвергнут остракизму озлобленных и недальновидных. Время показало, кто был прав.

Борис ПАНКИН.

  00:04 17.09