Искусство принадлежать искусству.

От "яда попсы" есть одно противоядие - музыка.

АЛЕКСАНДР МЕЛЬНИКОВ-МАРКАТОВ. Блестящий пианист, композитор, один из отцов-основателей оркестра "Амадеус", который с успехом гастролирует по Европе.

- Две ваши оперы - "Сонечка" по повести Марины Цветаевой и "Очам твоей души" по стихам Игоря Северянина - стали событиями последнего музыкального фестиваля "Московская осень". Вы ценитель Серебряного века?

- Не в том дело - серебряный или золотой. Там рядом с Цветаевой и Северяниным еще много кто был, а чувства к ним никакого.

- Почему вы заняты поиском все новых форм и способов приложения сил?

- Композитор - одна из самых несчастных профессий на земле. Писателю достаточно написать книгу, художнику - картину. Композитор же написал музыку, условные значки на бумаге, и началось: нужно искать оркестрантов, вокалистов, дирижеров, чтобы исполнили. При этом зависишь от настроения или состояния здоровья каждого. Ведь музыку так легко исказить - чуть сдвинул темп, изменил интонацию. Непрофессионал этого и не заметит, для автора же - трагедия.

- Ваша мечта, наверное, - самому придумывать, самому исполнять, самому записывать.

- Да. Поэтому ручку и нотную бумагу заменил компьютер. Началось это давно. Еще в консерватории я познакомился с Андреем Александровичем Володиным, изобретателем инструмента под названием "экводин", который мог имитировать звуки скрипки, духовых, клавишных инструментов.

- Вы говорите об электронной музыке?

- Я не соотношу себя с каким-либо цехом или направлением в музыке. Лет двадцать назад электронной музыкой занимались не музыканты, а технари с музыкальным образованием и обсуждалось, например, как раскладывается звук. С годами выяснилось, что электронная музыка - прикладная область скорее науки, чем искусства. Но для человека, способного воспринимать и переваривать информацию, полезно все. Любое новое рождается, идет цветочками-листочками и засыхает. А люди продолжают над этим сухостоем трудиться. Зря. Вспомним: великие музыканты - Бах ли, Гершвин переваривали музыку, созданную за несколько веков до них, и шли дальше.

- Вы вели интересные музыкальные передачи на радио и на телевидении. И вдруг - ушли.

- Радиопрограмма называлась "Зеркало": музыка и все, что вокруг нее. А телевизионная - "Долг - платежом": культура и все вокруг. Они строились по принципу полной импровизационности. Приходили деятели культуры, искусства, политики. Бывало, с удовольствием избавлялся от предыдущих негативных реакций на человека, открывая его в беседе с иной стороны, и признавал, что был не прав. Я чрезвычайно ценю в людях умение импровизировать. Эта способность как лакмусовая бумажка демонстрирует в течение нескольких минут всего человека: интеллект, образованность, умение спонтанно, быстро мыслить, реагировать на ситуацию.

Но профессия телеведущего требует большого запаса энергии, легкомысленного отношения к собственной жизни, поскольку обрекает на жизнь в отраженном свете. Она опустошает, вредит творчеству и личности вообще. Примерив ее, я очень скоро стал замечать, как не столько слушаю своих собеседников, сколько навязываю им свое мнение или показываю себя - дорогого. Немного огорчился и... завершил телекарьеру.

- Ваше "Зеркало" отражало и тот факт, что музыкантов в Отечестве все меньше и меньше.

- Но есть и тот, что музыкальная культура и традиции в России пока еще очень сильны. Даже притом что консерваторская молодежь уезжает работать по контракту за рубеж, не видя реальных перспектив для работы здесь. Талантов, интересных людей очень много, но и проблем столько же. Нам есть что терять, и мы это, к сожалению, продолжаем делать.

- К чему это, по вашему мнению, приведет?

- Подменятся ценности. Место, в частности, музыкального искусства займет попса, и лучшим композитором станет считаться не Бетховен, а, например, Газманов. Это все уже происходит. Единственное наше преимущество по сравнению с другими странами - уровень культуры. Мы можем гордиться только умами и талантами, а при нынешнем порядке вещей быстро превращаемся в серенькую страну, куда будут поставлять самую плохую продукцию - будем носить плохие вещи, смотреть плохие фильмы, слушать плохих певцов.

Наши скрипачи и пианисты, несмотря на полное отсутствие внимания со стороны государства, упорно продолжают занимать призовые места на международных конкурсах. А помните, суперзвезда Алла Пугачева заняла с "Примадонной" 17-е место? Это продемонстрировало состояние нашей эстрады. Откровенно сказал об этом Юрий Лоза: "Наша эстрада искусством не является". У нас же не осталось разницы между кабаком и концертным залом!

Однажды Шевчук заметил, что трудно выступать в Концертном зале "Россия", где все на сто метров вглубь пропитано ядом попсы. Это на самом деле яд, разлагающий душу и сердце, оглупляющий мозг и притупляющий чувства. Любое серьезное искусство нуждается в государственной дотации. Вот попробуйте найти спонсора на концерт "нового Рихтера", а на концерт "нового Крутого" - пожалуйста. На попсу ориентируются сильные мира сего, они заказывают ту музыку, что им ближе, понятнее, и навязывают ее народу. Даже в эпоху ЦК КПСС ситуация не была такой беззастенчиво блатной и продажной.

- Люди тянутся к классике, потому что она стабильная, вечная. А вы им - talk-оперу "Сонечка".

- Главным в этой работе является слово Цветаевой. Там много текста, который поется и определенным образом говорится - звуковысотно. В классической опере вы вообще половину слов не понимаете. Пока не прочтете в программке, кто к кому пришел, кто кого убил, отравил, - ничего не понятно. Слово "talk" обозначает новый жанр в опере. Да, слово новое, но опера и нуждается в новациях. В свое время реформаторами оперы были Глюк, Гендель, Россини. Однажды впервые дирижер повернулся к публике спиной. Вдруг поняли, что ему надо видеть не публику, а музыкантов, певцов. Вам смешно, а это была революция и жуткий скандал. Любое новаторство всегда воспринимается в штыки, и нет этому ни конца ни края - вся история искусства сплошное тому доказательство.

Если показать оперу в том виде, как она ставилась сто лет назад, - это же тоска смертная. Кто-то в этом признается, а кто-то - нет. Поэтому пытаются освежить декорациями, голограммами, в Афинах вот играют на открытых площадках... Есть еще очень скользкий и опасный путь, есть театры, которые "осовременивают" оперу, например "Геликон". Их спектакли - уже не произведения тех композиторов, что обозначены в названиях. Это интересно, может быть, талантливо, но к первоисточнику не имеет отношения.

- Вы опять решили проблему по-своему - взяли и сделали свой театр и назвали "САМ".

- Это только в советское время театры возникали по чьему-то властному решению. А во все времена они рождались, как дети, - по любви, МХАТ или театр на Таганке тому пример. Жизнь показывает, что именно такие театры, как и желанные дети, наиболее талантливые и жизнеспособные. Хотя все имеет свой век.

Я долго наблюдал за тем, что происходит вокруг, и понял: то, что я хочу и что пишу, ни в каком из наших театров увидеть никогда не смогу. Наш коллектив сложился на репетициях "Сонечки" - собрались люди многогранные, талантливые, а главное, как говорится, "одной группы крови".

- Вам нравится, как складывается ваша жизнь?

- Мне повезло в главном: я никогда не делал того, чего мне очень не хотелось делать. И не стыдно за то, что уже сделано. .

- А в любви везет?

- Не скажу, что меня мало любили. Но "как-то не так". Как у Игоря Северянина:

"Мы живем, будто в сне неразгаданном На одной из удобных планет. Много есть чего в жизни не надо нам, А того, чего хочется - нет...".

МАРИНА ЮЖАНИНОВА.

  00:04 14.01