Нежный укус собаки собакой.

Российский журналист о британских коллегах.

"Собака не пожирает собаку, газета не критикует другую газету". Оказывается, первым эту профессиональную заповедь "писак" с лондонской Флит-стрит реализовал на практике еще Даниэль Дефо. С 1704 г. будущий автор "Робинзона Крузо", которого считают истинным отцом современной журналистики, трижды в неделю издавал газету "Ревью", где в форме личных наблюдений или пересказа свидетельств очевидцев раскрывались неприглядные стороны и проблемы английского быта того времени. Но Дефо известен не только как идеальный журналист, который "мог писать о чем угодно и в то же время ни о чем", но и как ловкий издатель, который, маневрируя между конкурентами, ухитрялся договариваться с ними о воздержании от взаимных нападок. До него за 100 с лишним лет существования английской прессы подобного моратория на "братоубийственные" профессиональные войны никто не предлагал.

Руководствовался ли этой, ставшей интернациональной, заповедью Флит-стрита титулованный ветеран журналистики, шеф лондонского бюро РИА-Новости в конце 90-х годов, Спартак Беглов, когда писал свою монографию "Четвертая власть: британская модель"? (Книга только что выпущена издательством МГУ имени М.В. Ломоносова.).

От непосредственных оценок работы британских коллег автор воздерживается, предоставляя на суд читателям, главным образом, засвидетельствованные историей факты. Правда, комплиментарными их при всем желании не назовешь. Наоборот, за описаниями цепи, мягко говоря, "исторических проколов" респектабельных британских СМИ - будь то их вымысел насчет резни английской диаспоры в Пекине во время "боксерского восстания" или письмо-фальшивка генсека Коминтерна Зиновьева, якобы инструктировавшего английских коммунистов, как лучше разложить армию Ее Величества (эта публикация привела к падению первого правительства лейбористов), или "умиротворительное отношение" английских газет к Гитлеру, захватившему Судеты, - за всем этим, на первый взгляд, приоткрываются нравы цеха продажного, циничного и порой весьма далекого от пресловутой объективности.

Казалось бы, чего же ждать от прессы, которая пять веков подряд боролась не просто за свое место под солнцем, а порой за элементарное выживание. Воевала с властью и, как ни парадоксально, с обществом даже более жестоким, чем власть, поскольку оно, общество, просто переставало покупать газеты, обрекая их на гибель, если те не оправдывали ожиданий или не соответствовали настроениям своих подписчиков. Выдержать все это могли только люди одержимые. Или сумасшедшие. Что, кстати, бывало, и выяснялось уже после их кончины при медицинском вскрытии - как, например, в случае с медиамагнатом лордом Нортклифом (необузданной энергетики последнего опасался даже сам премьер Ллойд Джордж). Однако в результате получилось то, что основным инстинктом "добропорядочной" журналистики еще с середины ХIХ века стало ее тотальное наблюдение за властью исполнительной. А точнее - "просвещение общественного мнения в целях внесения изменений в деятельность находящихся у власти правительств". Правда, и здесь, как свидетельствует британский опыт, есть масса нюансов. Умные правительства, например, научились договариваться со своими СМИ. И даже ставить их себе на службу, не заставляя при этом жертвовать столь популярным как в народе, так и в "среднем классе" имиджем оппозиционности или священным принципом вечного поиска огрехов в работе власти.

Но это все в Британии. А как обстоят дела с газетами в России и на сколько лет, десятилетий, а может быть, и веков, мы отстаем от англичан и в чем конкретно - этот вывод читатели книги Спартака Беглова сделают сами.

Коллеги же на автора книги, приоткрывшего цеховые тайны "второй древнейшей", вряд ли обидятся. Ведь сразу видно, что все написанное им пропущено через сердце, как и выстраданное убеждение в том, что журналистика - все-таки лучшая из профессий.

АЛЕКСАНДР СУХОТИН.

  00:04 04.04