НЕКРОЛИТИКА.

Один человек говорил об этом правду. Сам выходец из шахтерской семьи депутат Думы Валерий Таллер "жарил" местное начальство, что кур на гриле, и быстро снискал шахтерское уважение. Доставалось - и крепко - от Таллера и губернатору Сурину.

Поэтому губернатор решил ехать не в повстанческую вотчину депутата Таллера - город Копьевск, а в соседний небольшой шахтерский городок Горкино, где все-таки было поменьше радикально настроенных по отношению к губернской власти шахтеров.

На угольный разрез "Горкинский" губернатор приехал к полудню. Начальство разреза к этому времени уже согнало несколько сотен шахтеров на открытую площадку. Горняки, не особо церемонясь, расселись тут же, на земле, и терпеливо взирали на столик, установленный на возвышении.

Сурин уверенно прошел к столу вместе со своим заместителем Мазановым, который был выходцем из этого города и считался "куратором территории".

- Ну здорово, земляки! - крикнул губернатор.

В ответ послышался неровный гул приветствий.

- Вот приехал к вам за жизнь потолковать. Правильно сделаете, если скажете: глянь, как черт из табакерки, перед выборами выскочил. Но одними выборами жизнь не кончается, а проблемы ваши хочу от вас самих узнать. От вашего начальства правды ведь не узнаешь, верно?

- Эт точно! Они кому хошь мозги запудрят! - послышалось из недр "сидячей демонстрации".

- Ты лучше, Иван Петрович, сам нам расскажи, - донесся до Сурина хрипловатый голос, и из центра сидящих поднялся невысокий крепыш, щурясь на солнце. - Что же это у вас там в городе творится? Мы ж тут тоже телевизор смотрим, газеты читаем, с родичами из города общаемся. У вас же вчера под окнами людей молотили, как свиней, а вы - глянь - сегодня к нам здоровкаться пожаловали...

- Согласен с вами, - нахмурился губернатор. - Вчера произошла настоящая трагедия. И я не снимаю с себя вины. Но вы же взрослые, мудрые мужики и прекрасно понимаете, кому выгодна эта кровь.

- Кому? Не понимаем! Вот вы и растолкуйте! - послышались выкрики. - Если это из-за выборов, так на хрен они нужны тогда! Народ, как мух, шлепали! Это ж надо! У нас весь город только об этом и гудит!

Пока губернатор старательно растолковывал шахтерам, кому было выгодно устроить вчерашнее побоище в городе, снайпер внимательно наблюдал за Суриным через окуляр оптического прицела. Он занял позицию в двух с половиной сотнях метров от "сидячей встречи" на "высотке" шлакоотвалов.

Ранковский должен был выстрелить только тогда, когда сам Сурин подаст условный сигнал. Наиболее безопасный, страховочный от всяких случайностей жест - разведенные в стороны руки. Как только губернатор подаст этот условный знак, снайпер должен был выстрелить в руку Ивану Петровичу, в мякоть предплечья.

Согласно договоренности с Касимовым и Педалевым решающий момент должен был наступить не ранее чем через двадцать минут после начала разговора губернатора с шахтерами. Снайпер бросил взгляд на часы - прошло только восемь.

Анатолий Сергеевич и Игорь, узнав о задании Ранковского, почему-то сразу повеселели и попросили исполнить все по высшему разряду.

"Смотри, Леня, не угробь ненароком губернатора, - сказал при встрече Анатолий. - Чтоб не вышло так, как в Чаде...".

Ранковский и Анатолий вместе выполняли сверхсекретное поручение по ликвидации лидера марионеточного режима в одной африканской стране.

Вертлявый генералишко, которого Леонид должен был снять во время его встречи с резидентом ЦРУ, был настолько активен, что никак не хотел "остаться на прицеле" в одиночестве. Ранковский тогда несколько секунд ждал удобного момента, и когда тощий генерал вместе с резидентом уже готовы были войти в приземистое здание генеральского штаба, нажал на спусковой крючок.

Анатолий тогда страховал его, и между двумя снайперами словно в один миг возникло электрическое поле - Толя выстрелил в ту же секунду, думал, что с Ранковским произошло что-то из ряда вон...

Две снайперские пули встретились в грудной клетке вертлявого генерала, одна прошила его насквозь и вошла в шею "цэрэушному" резиденту, который заревел, как боров, и покатился по земле, часто суча ногами...

Услышав предупреждение от Анатолия, Ранковский понял, что и здесь его собираются подстраховать на всякий случай. Вот только где он укрылся, его дублер?

Леонид Михайлович профессионально окинул взглядом окрестности и задержался на густой линии кустарников лесополосы.

"Наверняка там засел, чертяка", - отметил он про себя и снова переместил прицел на губернатора.

С минуты на минуту тот должен был подать условный знак...

...вот этим бандитам и выгодно устроить в области бойню, - говорил Сурин. - Для них чем хуже - тем лучше. Я довольно серьезно об этом говорю.

Один из шахтеров поднял руку и встал.

- А говорят, Иван Петрович, что вы Валерку Таллера во всем этом обвиняете, - без обиняков заявил он. - Если так, то я вам скажу: зря вы на него напраслину возводите. Не такой он мужик...

- Кто-нибудь из вас где-нибудь слышал, чтобы я это говорил? - возмущенно спросил Сурин и устремил взгляд в самую гущу шахтерской массы. - Вот то-то же... Да, с Таллером Валерием Генриховичем у меня непростые отношения. Да, мы с ним соперники на выборах. Но я уверен, что он возмущен и потрясен происходящим не меньше, чем я.

- Генрихович был тут у нас недавно, - продолжил шахтер, - так он власти во всем обвиняет. Вас то есть...

- Что ж, пусть это останется на его совести, - отрезал губернатор. - Хотя, конечно, в чем-то он прав... Мы должны решительнее и жестче пресекать такие вот бандитские выходки. А что до меня... Так вот он я, перед вами... Какой есть. И вам решать: верить мне или нет.

И губернатор развел руки в стороны...

Ранковский отреагировал мгновенно и тут же мягко надавил на спусковой крючок.

Пуля ударила Сурина в левое предплечье, и он повалился на землю.

- Твою мать! Убили!

- Губернатора убили!

- Откуда стреляли?!

Шахтеры повскакивали с земли, и несколько человек устремились к Сурину.

Губернатор лежал на правом боку, зажимая рукой левое предплечье, которое обильно кровоточило. Рядом суетился Мазанов.

Через несколько секунд к ним подбежал директор угольного разреза вместе с медсестрой. Сурина перебинтовали и уже готовы были переместить на внезапно появившиеся носилки, но губернатор поднялся с земли, отстранив опекунов, и обратился к обступившим его шахтерам:

- Если бы хотели убить - убили бы, - морщась, выдавил он. - Или у них стрелки хреновые, или они просто хотят запугать меня... Хотят, чтобы я отказался от борьбы и отдал им область на растерзание. Ничего у них не выйдет, так и передайте всем, что здесь увидели и услышали... Спасибо, мужики, за откровенный разговор.

И Сурин медленно побрел к машине скорой помощи, поддерживаемый Мазановым и директором разреза.

Ранковский тем временем уже ехал на видавшей виды "шестерке" по направлению к городу. Винтовку он сунул в шлакоотвалы, правда, сняв дорогой ему прицел.

Это было рискованно. Сейчас начнут шмонать все машины на въезде в город, но Ранковский был спокоен на этот счет...

Зазвонил мобильный телефон.

Это был Касимов.

- Все в порядке, Андрей Николаевич, - сказал Ранковский. - Возвращаюсь.

- Я в курсе, - сухо заметил Касимов. - Леонид Михайлович, у вас могут возникнуть проблемы на контрольно-пропускном. Какая у вас машина, номер?.. Я дам команду, чтобы вас пропустили...

- Шестая модель "Жигулей" номер 45-31, местный, цвет синий.

- Понял, - сказал Касимов, - поезжайте спокойно...

Через пару километров Ранковский съехал с трассы к лесопосадкам, заглушил двигатель и вылез из машины.

Через пять минут на дорогу выехала бежевая "Волга" с номерами областной администрации, за рулем которой восседал снайпер. Прицел лежал под сиденьем.

- Вот так будет спокойнее, Андрей Николаевич, - буркнул Ранковский и отключил телефон сотовой связи.

(Продолжение. Начало в N 189 - 207).

Продолжение следует.

  00:04 02.11