Новая Россия: наедине с реальностью.

Промышленное производство в России январе-июле 1999 г. возросло на 4,5 процента по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, составив 1,502 трлн. руб. в текущих ценах. Об этом свидетельствует информация Росстатагентства.

Как отмечается, наибольшим рост оказался в микробиологической промышленности - 26,3 процента, в химической и нефтехимической промышленности - 15,5 процента и в лесном комплексе - 12 процентов. Самые низкие темпы роста наблюдались в топливной промышленности - на 1,1 процента и в легкой промышленности - на 0,6 процента.

Год назад чрезмерно жесткая финансовая политика, несмотря на бесчисленные предупреждения, проводившаяся правыми либералами с беспримерной последовательностью и безответственностью, пришла к своему закономерному завершению.

ЧЕЛОВЕКУ свойственно не думать о страшном. Так и сегодня мы вспоминаем о дефолте, четырехкратной девальвации, падении уровня жизни и старательно молчим о полном прекращении расчетов в экономике, которое к сентябрю 1998-го уже привело к остановке железнодорожного движения. Еще несколько дней - и последствия либеральной политики стали бы необратимыми. Россия стояла на краю пропасти, и мы должны помнить об этом сегодня, когда те, кого даже Сорос презрительно заклеймил как "рыночных фундаменталистов", вновь рвутся к власти, чтобы завершить недоделанное.

Активная и образованная часть общества, слепо доверявшая правым либералам, увидела их ничтожность, поняла, что те привели ее в тупик, и во многом потеряла ориентиры. 17 августа "молодые реформаторы" похоронили всех правых. Теперь в России либерализм мертв. Но активная часть общества, потрясенная катастрофой, так и не выработала ему более четкой идеологической замены, чем последовательная "опора на собственные силы" и стихийный патриотизм.

Восемь лет назад Россию объединяли демократические идеалы и глубокое неприятие старых догм. Неприятие осталось, но измученное и дезорганизованное общество не смогло выработать новые идеалы. Это создает опасность замещения единой общенациональной идеологии десятками региональных, что станет идеологическим аналогом и двигателем территориального распада. Именно поэтому сезон выборов критически важен. Россия либо объединится вокруг единой идеи, мобилизующей ее для достижения общенациональной цели, либо разрушится на обособленные группы регионов, каждая из которых будет преследовать собственные интересы, в той или иной мере враждебные окружающим.

17 августа стало окончательно ясно, что интересы иностранного капитала могут не просто не совпадать, а быть диаметрально противоположными интересам России. Стало ясно, что механическая реализация интересов развитых стран не является способом решения российских проблем, что у России могут быть союзники, но никогда не будет друзей.

Символом возвращения к здравому смыслу стало Правительство Примакова. Отсутствие активной информационной политики и игнорирование проблем организации государственного управления оттолкнуло от него значительную часть общества и снизило его эффективность. Достаточно указать на ослабление госаппарата: созданный для реализации политических решений, он внезапно столкнулся с необходимостью самому вырабатывать их значительную часть. Это привело к перегрузке и параличу, ставшему очевидным в ходе бюрократических дрязг, затормозивших процессы формирования инвестиционной инфраструктуры и реструктуризации банковской системы, а также во время неспешного (с апреля 1999-го) и по сей день идущего развертывания топливного кризиса. Известны случаи, когда личная резолюция премьера направлялась аппаратом Правительства на согласование в министерства!

Однако решительное признание необходимости государственного регулирования экономики, осознание внешнеполитических интересов, переход от слепого подчинения развитым странам к поиску наиболее выгодных партнеров и союзников, осознание необходимости упорядочения отношений центра с регионами перевесили эти недостатки. Все это, до 17 августа считавшееся ересью, теперь стало фактом общественного сознания. Поворот к здравому смыслу уже не остановить.

Девальвация вернула российской экономике конкурентоспособность, а государственное регулирование процессов, с которыми не могла справиться стихия рынка, дало возможность воспользоваться открывшимися возможностями.

В результате восстановление производства шло с октября 1998 года со средним темпом - 2-3 процента в месяц (по сравнению с прошлым месяцем, с исключением влияния сезонности). К апрелю вызванный дефолтом и девальвацией спад был полностью компенсирован, а с весны 1999 года рост промышленного производства достиг небывалых масштабов: по сравнению с аналогичным периодом прошлого года он увеличился в мае на 6,1 процента, в июне - на 9 процентов и в июле - на 11 процентов.

Этот рост во многом носит статистический характер и вызван (наряду с возможным занижением инфляции) тем, что в 1998 году спад начался именно в мае. При сохранении сегодняшних тенденций годовой промышленный рост превысит 4 процента, рост ВВП - 1 процент. Однако потенциал этого роста ограничен низким платежеспособным спросом.

Главный источник спроса - население приняло на себя основной удар девальвации. В 1998 году его реальные доходы снизились на 18,5 процента, в 1999-м уменьшатся не менее чем на 15 процентов. В июне 1999-го они лишь на 4 процента превышают уровень июня 1992 года! При этом доля населения с доходами ниже прожиточного минимума выросла с прошлогодних 22,5 до 37 процентов. Пенсии в среднем на треть ниже прожиточного минимума. Ограниченность спроса населения сдерживает импортозамещение и ограничивает восстановление производств, работающих на внутренний рынок.

Отсутствие инвестиционной инфраструктуры при отсутствии механизма защиты прав собственности не только не позволяет направить в реальный сектор свободные средства банков (их величина сегодня около 3 миллиардов долларов), но и вообще инвестировать в неполностью контролируемые инвестором предприятия. В результате, несмотря на "инвестиционный голод" и значительное улучшение финансового положения реального сектора, инвестиционный рост так и не начался: инвестиции первой половины 1999 года остаются на 1,7 процента ниже прошлогодних.

Неспособность противостоять злоупотреблениям монопольным положением также способствует ограничению спроса, так как, завышая цены и затем фиксируя их в картельных соглашениях, монополии снижают покупательскую способность общества.

Основным источником спроса для производства, как и раньше, остается экспорт. Однако он так и не достиг докризисного уровня - его сокращение составило 11,1 процента. Факторами ограничения экспорта стали рост протекционизма развитых стран и введение санкций против российских экспортеров (это мировая тенденция, но только Россия не пытается защищаться), прекращение государственной поддержки экспорта (еще в начале года она оказывалась неформально) и то, что либеральные реформы уничтожили многие производства, продукцию которых Россия могла бы экспортировать после девальвации.

Государство сможет исправить эти недостатки не ранее чем через год после президентских выборов. Поэтому после исчерпания позитивной инерции прошлой девальвации единственным средством поддержания конкурентоспособности станет новая девальвация. Ее непосредственной причиной станет нерешенность структурных проблем, в частности - отсутствие инвестиционной инфраструктуры, из-за чего неизбежный прирост денежной массы будет "не впитываться" реальным сектором, а увеличивать "рублевый навес" над валютным рынком. Мягкая девальвация практически неизбежна, но она восстановит тонус промышленности лишь ненадолго, так как не устранит ограниченности ни внутреннего спроса, ни возможностей экспорта.

Главный итог заканчивающегося годового цикла состоит в том, что экономика оправляется после кризиса и переориентируется на экспорт за счет резкого падения доходов населения. В результате укрепляется недемократическое "корпоративное" государство, ориентирующееся на интересы основных налогоплательщиков - крупнейших корпораций - и полностью равнодушное к нуждам населения.

С другой стороны, отрыв экспортных отраслей от остальных качественно усилился. Соответственно возрос и отрыв "экспортных" регионов от остальной России, представляющий собой реальную угрозу для ее территориальной целостности.

Решать эти проблемы можно будет только после кардинального оздоровления государства, которое единственное из всех общественных структур пока не оправилось после катастрофы.

директор Института

проблем глобализации,доктор экономических наук

(экономический советник трех вице-премьеров

в 1997-1999 годах).

  00:04 17.08