Ядерный экспорт: период полураспада.

"Сделка века" приносит нам одни убытки.

В НОВОМ году в федеральный бюджет попадут наконец 325 млн долларов, которые уже два года как "зависли" в США. Об этом заявил на днях министр финансов Михаил Задорнов. Выгодность сделки у Минфина сомнений не вызывает. Между тем контракт, от которого Россия ожидает 12 млрд долларов, пока приносит только убытки. Притом что цена самого контракта, по мнению специалистов-атомщиков, входящих в комиссию Госдумы, изначально была занижена почти в 30 раз.

Купеческие амбиции России.

РЕЧЬ ИДЕТ о межправительственном соглашении 1992 года между США и Россией "Об использовании высокообогащенного урана, извлеченного из ядерного оружия". Документ вступил в силу в 1994 году. Суть сделки проста: Россия готова продать США 500 тонн высокообогащенного (ВОУ) урана, извлеченного из боеголовок и переработанного в низкообогащенный (НОУ) уран. Срок сделки - 20 лет. Общая стоимость - 12 млрд долларов.

Исполнительными агентами выступали солидные структуры: АО "Техснабэкспорт" - основной российский спецэкспортер ядерных материалов и USEC - крупнейшая государственная корпорация США, обслуживающая военные нужды страны. Естественно, что любые злоупотребления в ту пору казались абсолютно невозможными.

Перерабатывать ВОУ в НОУ должна российская сторона. Переработка - это разбавление высокообогащенного урана природным (природной компонентой) до концентрации, необходимой для использования в атомных электростанциях. Цена конечного продукта делится на две части: треть - за природную компоненту, две трети - за процесс переработки. Вокруг этих двух составляющих в дальнейшем и разгорелся сыр-бор.

Борьба с демпингом.

ВЕСЬМА характерно, что контракт проталкивали именно американцы. Их логику понять легко. 500 тонн оружейного урана - это практически половина всех российских запасов. Оптовая закупка означала реальное разоружение российской стороны. Была и очевидная экономическая выгода. В самом начале 90-х, когда русские впервые попытались поторговать ядерным топливом, на мировом рынке началась паника и все закричали о демпинге: Россия вместе с Казахстаном и Узбекистаном выбросила на экспорт 10 тысяч тонн урана, получила 300 млн долларов - и цены рухнули.

МАГАТЭ потребовала опубликовать наши данные по имеющимся запасам урана. Представленные цифры вызвали шок - это превышало всемирные запасы. Как раз в это время цеха суперсекретных российских предприятий были открыты для западных экспертов, которые констатировали: по технологиям расщепления изотопов русские обогнали американцев лет на 5-10. Выяснилось также, что себестоимость российской технологии обогащения урана в десятки раз ниже американской. Такой конкурент был безусловно опасен.

Гораздо сложнее понять логику наших чиновников, поставивших под контрактом свои подписи. Ведь за 20 лет мы согласились продать половину своих запасов ядерного топлива, причем первые пять лет по цене ниже рыночной (780 против 800-820 долларов за килограмм НОУ). Между тем после развала СССР в России осталось лишь одно месторождение природного урана - той самой природной компоненты, которую мы обязались использовать по соглашению с американцами. А запасы урана невечны. И невосполнимы.

Зато в бесспорном выигрыше был уполномоченный по сделке "Конверсбанк" - известный в России только тем, что он учрежден самим Минатомом. Именно через него должна была идти значительная часть перечислений.

Явно прослеживался и интерес руководства Минатома: в госбюджет направлялась лишь треть от всех выплат (то, что полагалось за природную компоненту), а две трети получал сам Минатом - "на развитие отрасли". То есть руководители министерства, возглавляемого в то время Виктором Михайловым (его подпись стоит под контрактом), в перспективе получали возможность распоряжаться по своему усмотрению в общей сложности 8 млрд долларов.

Подводные рифы.

КАЖДАЯ из сторон рассчитывала по ходу дела обрести дополнительную выгоду. Первыми такую попытку предприняли в Москве. Минатом решил подключить к операциям между "Техснабэкспортом" и USEC посредника - российско-американское СП МАТЭК. Среди его акционеров фигурировал некий гражданин США Александр Шустерович, познакомившийся в 1992 году с Виктором Михайловым.

Американцы уличили русских в подозрительной попытке протащить в сделку не предусмотренного межправительственным соглашением посредника - и при подписании исполнительного контракта настояли на том, чтобы туда был включен интересный пункт: природная компонента будет оплачиваться США после использования российского товара или его реализации. В переводе на человеческий сие означает: вы покупаете бутылку "Пепси" и заявляете - "оплатим, когда выпьем".

Экс-глава Минатома Виктор Михайлов сегодня утверждает, что неоднократно напоминал ведомствам США: такое поведение противоречит базовому Соглашению 1992 года. Но факт остается фактом: в тот момент, когда странный пункт появился в контракте, российская делегация дала на это свое "добро".

Термоядерная приватизация.

ПОКА американский партнер России - корпорация USEC - была государственной, выплаты по контракту худо-бедно шли в полном объеме. В 1996 году USEC решили приватизировать, и возник вопрос: захотят ли новые хозяева корпорации продолжать закупки нашего урана и на каких условиях? Российские чиновники решили не ждать у моря погоды. В борьбу за акции вступило АО "Техснабэкспорт". Возможности для этого были: на территории США все операции выполняет не само АО, а его дочерняя компания GNSS-Delaver, 49 процентов акций которой принадлежат американцам. Как раз незадолго до описываемых событий прежний владелец этого пакета обанкротился и его долю приобрела компания "Плеядис". Пост управляющего в ней занимал уже знакомый нам Александр Шустерович.

Штат "Плеядиса" насчитывал всего три человека, зато председателем совета директоров был министр торговли в администрации Буша Роберт Мосхабер, а членом совета директоров - бывший госсекретарь США Джеймс Бейкер. Руководители фирмы смогли заручиться поддержкой Макса Капельмана, консультанта экс-президента Рональда Рейгана по вопросам разоружения.

Активную поддержку фирме Шустеровича оказал и Виктор Михайлов. Он, собственно, и не скрывал, что рекомендовал "Плеядис" в качестве желательного для России члена консорциума по приватизации USEC.

Чтобы помочь Шустеровичу, глава Минатома даже добился разрешения Центробанка отсрочить первую проплату по контракту на 2-2,5 года. "Плеядис" обещал употребить вырученные средства на приобретение доли в приватизируемой USEC.

Но хитроумным прожектам не суждено было сбыться. "Плеядис" не получил акций USEC. В выигрыше остались мировые производители урана - компании Cameco, Cogema и Nukem. Им удалось пролоббировать особое условие приватизации USEC: вместо денег за природную компоненту Россия должна была получать эту компоненту "натурой". И с 1997 года "живыми" деньгами американцы стали давать лишь 63 процента от положенного по контракту.

Клад на складе.

ФОКУС был, однако, в том, что "натурой" природный уран мог лишь скапливаться на американских складах: по законам США нельзя вывозить с территории страны ни грамма ядерных веществ. За два года американцы таким образом задолжали нам 325 млн долларов, а к концу контракта на складах США скопится принадлежащей России природной компоненты на 4 млрд долларов - странного товара, который можно продать, но не вывезти.

Тут-то и проявился коммерческий интерес упомянутых Cameko, Cogema и Nukem. Они предложили выкупить у России весь "склад" - но по дешевке. Примерно в это же время Госдепартамент США направил в посольство России в Вашингтоне официальное письмо (прецедентное в истории двусторонних отношений), в котором Москве настойчиво рекомендовалось иметь дело при продаже урана лишь с тремя указанными компаниями.

По подсчетам Михайлова, при покупке оптом, но по дешевке, три "акулы" получали прибыль около 1,5 млрд долларов. Упустить такие деньги Минатом не захотел. Возникла патовая ситуация. Продать товар не хотим, а хранить его - означает нести огромные убытки: американцы требуют 14 млн долларов в год за хранение, аренду контейнеров, а также оплату налогов на собственность.

Бесхозная уникальная технология.

С УРАНОВОЙ сделкой связана еще одна странная история. Речь идет об уничтожении целого института и его руководителя Льва Максимова, разработавшего уникальный метод, позволяющий с максимальной эффективностью использовать оружейный уран в мирных целях. Метод этот запатентован сегодня в 20 странах - кроме России.

Новосибирский институт физико-технических проблем металлургии и специального машиностроения нашел способ переработки оружейного урана в ториевых реакторах - экологически чистый и крайне выгодный, значительно повышающий ценность наших запасов радиоактивных материалов.

Однако извлекаемый из боеголовок уран, который благодаря ториевому методу мог бы стать отличным сырьем для российских атомных электростанций, был уже запродан американцам. По мнению ученого, за совершенные копейки (с учетом эффекта от ториевого метода 500 тонн ВОУ должны стоить 8 трлн долларов).

Открытие Максимова подоспело, мягко говоря, некстати. И вот в июле 1994 года руководство Новосибирского химкомбината, на площадке которого располагался институт, перестало пускать сотрудников института на территорию. Максимову не то что научную документацию - паспорт и личные вещи не дали забрать. Чуть позже особо режимное предприятие, одно из столпов ВПК, непонятным даже прокуратуре образом было приватизировано и преобразовано в акционерное общество. Вся экспериментальная база института продана с молотка частному лицу за мизерную сумму - 100 миллионов старых рублей.

Впрочем, ученый успел запатентовать свой метод. Россия пока имеет приоритетные права на уникальные разработки ученого. Но скоро их лишится - в этом году заканчивается срок, когда можно выкупить патенты. Между тем ториевый метод включен в список особо важных тем ученых Америки и Израиля.

Политика или коммерция?

У УРАНОВОЙ сделки есть и любопытный политический подтекст. В США вопрос закупки у России столь крупной партии урана считается делом национальной безопасности. По крайней мере, именно так сенаторы расценили попытку компании-трейдера USEC - после приватизации - отказаться от закупок в России. Корпорация вынуждена была пойти на попятную.

У нас же лишь этой осенью был только разработан закон, регламентирующий экспортные операции с радиоактивными материалами. Однако закон, даже если он и будет принят, обратной силы не имеет и вряд ли сможет повлиять на дальнейшую судьбу сделки века.

Итак, что такое урановая сделка - скверный дебют на мировом рынке или разворовывание стратегических запасов страны?

Эксперты сходятся в одном. Подобная политика прежнего и нынешнего руководства Минатома губительна для отрасли, которая чуть ли не единственная еще способна вытащить себя и страну из кризиса. А мысли ученого Максимова о том, что уран - тот же золотой запас страны, только дороже, - разделяют и другие ученые-атомщики. Экономисты же свидетельствуют: создавать запасы урана - одно из самых выгодных вложений капитала. Цена его будет расти, а дешевые ресурсы - кончаться. И может случиться, что через тридцать лет наш же уран нам будут продавать в сотни раз дороже. Москва Вашингтон.

СПРАВКА.

Первые поставки по "урановому контракту" были сделаны российской стороной в 1995 году - 6 тонн. В 1996-м - 12 тонн, в 1997-м - 18. На конец 98-го в США ушло 24 тонны переработанного урана.

АО "Техснабэкспорт" за все эти годы получил в общей сложности 830 млн долларов. Недавно на счете, открытом "Техснабэкспортом" в швейцарском отделении Сити-банка, из этой суммы исчезли 40 миллионов долларов. Швейцарские налоговые органы по данному факту ведут расследование.

Дело сдвинулось с мертвой точки после последней московской встречи двух президентов. Конгресс одобрил выделение России 325 млн долларов за природный уран, "образовавшийся" в 1997-98 годах. Но при этом США выдвигают новое жесткое условие - заключить еще одно долговременное урановое соглашение, которое начнет действовать с 1999 года.

СЕРГЕЙ ЯМЩИКОВ, ЕЛЕНА СКВОРЦОВА, МАКСИМ ГЛИКИН, ЕВГЕНИЙ БАЙ.

  00:04 24.12