Как не хватает Сахарова нам...

Преодоление неслышимости.

Он оставил нас в 89-м. А если бы дожил до сегодняшнего дня? Мне кажется, что сейчас вместе с ним мы были бы немного взрослее, умнее, менее лживы. Иначе было бы стыдно перед ним.

Впрочем, как знать, мы не очень-то каялись за содеянное, вернув его в декабре 1986 года из ссылки. Вернуть-то вернули, но говорить не позволяли.

Негласный запрет преодолели тогдашние "Московские новости" только в октябре 87-го.

Преодолели, но как!

Тогда в предпраздничные дни по телевидению был показан фильм Дмитрия Борщевского "Риск" о том, как СССР и США несколько раз оказывались на грани мировой войны. Его посмотрели около 200 миллионов зрителей. Посмотрел и Андрей Дмитриевич Сахаров. Вот его-то я и попросил прокомментировать увиденное. Сказать-то он сказал, но все это еще нужно было напечатать!

Очень скоро ко мне в кабинет явилось редакционное чудище (таковое было при каждой редакции) в лице нашего цензора Миши. Ткнув пальцем в один из абзацев, он спросил, откуда это Сахаров взял, что чертежи атомной бомбы выкрал для нас какой-то Клаус Фукс; никакого Фукса он не знает, а кражи чертежей - выдумки западной желтой прессы.

Подготовленный академиком, я процитировал нужный абзац из книги, выпущенной Воениздатом для внутреннего пользования. Миша унес ее показывать своему начальству...

Егору Яковлеву звонил какой-то малозначительный человек из Главлита, потом уже запугивал главный. Яковлев говорил с ним очень тихим, почти елейным голосом: "Нельзя? А почему? Запретите мне письменно". Публикации они боялись, но запретить письменно боялись еще пуще.

Из редакции я уехал ночью, а атака на Сахарова все продолжалась. Я увез первые экземпляры тиража, все еще не уверенный в том, что газета увидит своего читателя, а он увидит газету.

Власть так и не решилась арестовать тираж. И Сахаров в одночасье вдруг стал говорящим. Не так просто с ним было и нам, желавшим сделать его слышимым. На компромиссы он не шел, а нам они казались необходимыми для того, чтобы хоть медленными шажками идти вперед. Сахаров не хотел шажками, они недостойны честного человека, он хотел шагами.

Он боялся быть обманутым и предстать обманщиком перед народом. Однажды таковым его сделали. В ссылке, в Горьком, после чернобыльской катастрофы.

Местный журналист по своей ли инициативе, или по воле ГБ (как теперь узнать?) попросил прокомментировать аварию. Владея только ложной информацией из советских газет и телевидения, Сахаров не увидел в случившемся трагедии. Его мнение быстренько растиражировали на весь мир.

Узнав детали, А.Д. попытался опубликовать опровержение. Не тут-то было!

До сих пор уверен, что несколько лет спустя, уже совсем в иной ситуации именно сахаровский анализ помог Горбачеву в переговорах с Рейганом. Но чтобы машинописные странички А.Д., его напутствие на переговоры были опубликованы, нам пришлось пережить целую войну. Окружение генсека страшно боялось американской программы СОИ - звездных войн и требовало от США отказа от нее взамен обещания 50-процентного сокращения ядерного вооружения.

Выводы А.Д. были категоричны (и как показало время - предельно точны!) - СОИ во многом миф, пугало, ибо малоэффективна и уязвима. Если мы втянемся в эту новую орбиту гонки вооружения, то обнищаем окончательно.

Даже нам, тогда самому дерзкому изданию, позиция Сахарова показалась поначалу слишком категоричной. Зачем же уж так? Разве дано одному человеку увидеть то, что не видят все?

Мы с главным редактором позвонили А.Д. Он собирался мыть свою машину. Мы предложили помочь ему. Он отказался ("Я привык все делать сам"). Но в гости пригласил.

В тесноватой квартире Елены Боннэр за традиционным чаем мы долго пытались уговорить Сахарова смягчить свое напутствие Горбачеву.

А.Д. был предельно корректен, вежлив, доброжелателен. Охотно пояснял нам, несведущим, секреты своих расчетов, но не пожелал в тексте изменить даже запятой.

Теперь можно только радоваться, что случилось так, а не иначе.

Теперь... В небытие уплыла программа СОИ. Буш-младший выдвинул идею национальной безопасности, которая пугает всех не меньше перспективы звездных войн.

А это что? Что на самом деле? Уже более десяти лет мы привычно называем А.Д. Совестью нации. И только? А он еще был Достоянием нации, ее Ответственным разумом. Вот сейчас бы попросить его растолковать, что в американских инициативах блеф, а что необходимость.

Не спросишь...

Наверное, самая жестокая война развернулась тогда вокруг предложений Сахарова по урегулированию межнациональных конфликтов. Если быть точным до конца, А.Д. и не собирался печатать свой план в "МН", чтобы не подставлять нас. Он просто позвонил в редакцию и попросил меня снять ксерокопию его письма Горбачеву. Я, естественно, согласился.

Сахаров сидел у меня в кабинете, когда по внутреннему телефону позвонил Егор Яковлев и пригласил к себе. А.Д. протянул ему свое письмо Горбачеву. Главный читал медленно, вдумываясь в каждую строчку, хотя на его лице никаких эмоций не было, но и без них можно было догадаться, какова будет реакция на самом верху.

- Вы везете это письмо для передачи Горбачеву?

- Да, а потом напечатаю на Западе.

- А если это напечатаем мы?

- Значит, я его не буду передавать на Запад.

- Мы напечатаем!

Как напечатаем? Ведь ОНИ нам никогда этого сделать не позволят!

Обещанием мы невольно ставим себя в позицию провокаторов. Не напечатаем здесь и тормознем появление письма на Западе.

На всякий случай Яковлев поинтересовался:

- А.Д., вы эти странички никому больше не отдавали?

- Отдавал (он назвал фамилию известного диссидента), но не для напечатанья.

После ухода Сахарова команды главного были яростно категоричны. Мы должны быть первыми. Все каналы утечки перекрыть! Чего бы мне это ни стоило, но согласия на публикацию я добьюсь!

Два последующих дня были для меня днями какого-то внештатного шпиона. При полной поддержке Елены Боннэр, при помощи своих связей я перекрывал возможные пути ухода на Запад предложений академика.

Все, видимо, перекрыть было невозможно. Когда к вечеру в воскресенье обессиленный, но довольный своей расторопностью включил "голоса", то услышал анонс: "Из достоверных источников нам стало известно, что в очередном номере "МН" будет опубликовано новое письмо академика Сахарова Михаилу Горбачеву".

И все... Но и это уже немало, чтобы в случае неудачи прослыть трепачами.

Понедельник, а из ЦК ни гу-гу. Половина вторника прошла в погребальном молчании. Хорошенькие дела! Письмо А.Д. в полосе. Через несколько часов тираж. Будут арестовывать и рубить уже вышедший номер?

Звонок члена Политбюро Яковлева нашему нечлену Политбюро Яковлеву был как дар божий.

Не отрываясь от "вертушки", главный жестами показал мне, что наверху согласны уже со всем, кроме одного абзаца.

До сих пор не могу понять, чем он, вполне нейтральный по сравнению с остальным текстом, так испугал их.

Уже на следующий день после выхода "МН" это письмо будет перепечатано во многих странах. Его зачитают все ведущие радиостанции мира.

Перечитываю все это теперь, спустя много лет. Что ж испугало тогда наших правителей? А.Д. предложил идти впереди событий, а не плестись за ними.

Смог ли план Сахарова предотвратить грядущие войны? Считаю, что нет. Слишком уже все запустили, запутали. По национальным проблемам А.Д. писал не только тогда, а намного раньше, задолго до своей ссылки в Горький.

Не слышали, не читали. А сейчас-то слышим? Читаем?

Уверен, что в преддверии юбилея власти еще раз назовут Сахарова Совестью нации, а что это такое - не расшифруют.

Все, кому довелось знать А.Д., сойдутся во мнении, что им редко когда приходилось встречать столь ответственного и компетентного человека. Прежде чем принять решение, он выверял его сотни раз, а приняв, отвечал лично, понимая, что оно не только для него, но и для всего человечества.

ГЕННАДИЙ ЖАВОРОНКОВ

  00:04 17.05