Камера пыток N 10.

В служебный кабинет под таким номером Александр Пантелеев вошел здоровым человеком, а вышел ...

О Саше Пантелееве я услышала впервые несколько лет назад. Работа его была чем-то удивительным, неправдоподобно замечательным на фоне общего развала и озверения. Саша с друзьями хоронил тех, кто погиб в Великую Отечественную, но так и остался лежать без могил в лесах и болотах. Мы, журналисты, публиковали тогда тексты найденных поисковиками смертных медальонов, а Саша с товарищами искал оставшихся в живых родных и близких. Спустя полвека приглашал их на похороны. Кто хоть раз присутствовал на подобных проводах и видел слезы людей, через десятилетия получивших похоронку, тот вряд ли забудет это...

Государство давно не ищет и не хоронит своих солдат. Александр Пантелеев и несколько десятков человек за свои деньги работали с весны до зимы в болотах, за свои хоронили, за счет собственного отпуска искали павших в боях. Белые вороны, рядом с которыми легче дышалось.

Потом про них сняли фильм. Он прошел, как говорится, "на ура" по Российскому телевидению. Было столько откликов, что фильм "Возвращение памяти" повторяли.

Те, кто встречался с Александром Пантелеевым два месяца назад, газет не читали, фильма не видели. Да это им было и не нужно.

Но все по порядку.

В НОЧЬ с 29 на 30 ноября прошлого года в Москве в машине расстреляли двух человек. Были они бизнесменами или бандитами (а может, и теми и другими), теперь не суть важно. Случилось это на территории, которая относится к 43-му отделению 2-го РУВД Центрального административного округа Москвы. На сотовом телефоне одного из убитых граждан сохранился номер телефона, по которому недавно звонили. Это был домашний телефон Пантелеевых: мамы-пенсионерки и сына-электрослесаря. Милиции сегодня удобно считать, что это был не случайный звонок. Правда, с доказательствами туго. Их нет.

Из письма матери Нины Александровны Пантелеевой: "...Сына из дома отвели в милицию и задержали в отделении до следующего дня, т. е. до 1 декабря. Я приехала в отделение милиции утром первого декабря, и дежурный сказал, что сыном будет заниматься Юдин Александр Сергеевич. После беседы Юдина с Сашей сына отпустили домой. Второго декабря приехали два работника милиции в полдевятого вечера с предложением сыну проехать в 43-е отделение милиции на беседу. Повестки никакой не было. Сказали, что повестку дадут в милиции. На следующий день утром, уже третьего декабря, я приехала в милицию. Увидев сына, поняла, что он страшно избит. Руки у него были парализованы, и он не мог взять ими даже кусок хлеба. Начальник отделения на меня накричал, а дежурный на просьбу вызвать "скорую" ответил, что вызовет, если надо будет. Потом сына оттащили в суд, где за мелкое хулиганство ему дали пять суток административного ареста. Но расписаться за решение он не мог њ руки не работали. И говорить нормально тоже... Через пять суток его отпустили".

Добавим к письму матери, что все эти дни ей милостиво разрешали ухаживать за парализованным сыном. Даже кормить. Кстати, в милиции за все эти дни его ни разу не покормили. Конечно, есть бы он не смог, но для видимости хотя бы что-нибудь предложили...

Домой Саша из милиции не попал. Его друзья по поисковому отряду прямо от милицейского порога отвезли его в травмпункт, потом њ в поликлинику N 87, а оттуда он попал в городскую клиническую больницу N 33 на Стромынке. Где лежит до сих пор с парализованными руками. Диагноз звучит так: "Плоксопатия обеих сторон".

Итог встречи с милицией њ молодой парень, рабочий человек, единственный кормилец старой мамы, по мнению врачей, скорее всего, так и останется парализованным.

Самое чудовищное заключается в том, что поисковый отряд "Обелиск", где Саша Пантелеев был и остается заместителем руководителя, родился при городской школе милиции, и многие из ребят в отряде заканчивали эту школу.

З АМЕСТИТЕЛЬ начальника 43-го отделения милиции Алексей Николаевич Соловьев, в чьем кабинете работал штаб по раскрытию того убийства, в чьем кабинете били Сашу Пантелеева, предварительно одетого в противогаз и наручники, в тот день был на больничном, и все произошло в его отсутствие. Кто конкретно "работал" в его кабинете, не знает, но совершенно уверен, что его люди из отделения "по Пантелееву" не работали. А дело вел ОУР ЦАО.

Господин Юдин Александр Сергеевич, первый, с кем столкнулся Пантелеев, сегодня понятия не имеет, кто такой Пантелеев, и ни с кем он не разговаривал вообще.

Теймураз Георгиевич Джиоев, начальник отдела уголовного розыска Центрального административного округа и руководитель того самого штаба, уверен, что ни один из его сотрудников, работавших в штабе, Пантелеева пальцем не трогал. Когда начальника слушаешь, то ему веришь, когда читаешь эти же слова на бумаге, то не очень.

В 43-м отделении я была. Оно маленькое и тесное. Не заметить, как избивают человека в одном из начальственных кабинетов, вечером, при большом стечении народа, конечно, очень даже можно. Но тогда это должна быть не милиция, а общество слепоглухонемых. Правда, Джиоеву факт избиения не нравится, и он считает, что это безобразие. Более того, уверяет, что не будет защищать тех, кто это сделал. Если факт избиения подтвердится...

Прокуратура Краснопресненского района уголовное дело возбудила. По факту избиения. Больше ничего мы не знаем. Сотрудник прокуратуры Сергей Станиславович Мурашкин общаться с прессой не желает. О чем с удовольствием нам и сообщил. Господин прокурор, видимо, думает, что обычное хамство в разговоре и наплевательское отношение к закону о СМИ его очень даже украшает.

Кстати, о том, как добивались возбуждения уголовного дела, можно отдельную статью написать.

Пока Пантелеев на больничной койке, опознать тех, кто бил, не может. Но опознает. Просто обязан. Хотя бы даже потому, что после "работы" с ним мужественные сотрудники милиции поняли, что перестарались, и настойчиво предлагали Саше забыть инцидент, а они в свою очередь, может быть, даже не найдут повода возбудить в отношении него уголовное дело. Ему даже комплименты аплечных дел мастера делали. В пример приводили задержанного ими полковника, который аналогичных пыток не выдержал. А Саша выдержал. Молодец, в общем.

Согласитесь, такой комплимент дорогого стоит.

Безусловно, Алексей Соловьев и Теймураз Джиоев, скажем аккуратно, кокетничают, когда клянутся, что ни сном ни духом не ведают про то, кто конкретно "работал" в тот вечер с Сашей. Скорее всего, они знают или догадываются. Но њ корпоративная солидарность: своих не сдавать! Они, видимо, абсолютно уверены, что ни их дети, ни их близкие никогда не попадут в подобную "разработку".

А ТЕПЕРЬ давайте остановимся и посмотрим на недавнее прошлое, которое мы кляли так дружно, что это стало банальным штампом. Пытки в нашей истории были. И результат от них был. Все и во всем сознавались. В нашем случае њ также. Пантелеев в суде согласился, что "мелко хулиганил" на улице, за что его и надо было продержать там пять суток. Правда, расписаться за это решение не смог њ руки уже не работали. Но в суде этого никто как бы не заметил. А зачем? Может быть, и судейские надеются, что от подобной встречи с милицией Бог милует...

Власть стыдливо закрывает глаза на пытки, ставшие практически нормой. Я имею в виду ту власть, которая вроде как при законе, но якобы на страже нас. Этой власти нужен результат любой ценой для снижения процента преступности. Эта цена њ наши с вами жизни. Они, жизни, в том измерении ничего не стоят. Никто не посочувствовал в 43-м отделении милиции старой женщине Нине Александровне, когда она с трясущимися руками бегала между камерой и кабинетом N 10. В камере њ избитый сын, а в кабинете N 10 њ те, кто разрешает смазать ему руки йодом, попытаться влить с ложечки воду в разбитый рот. И на все надо униженно просить разрешения в 10-м кабинете. Это продолжалось несколько дней в присутствии многих занятых людей, если, конечно, мне простят смелость называть их людьми. Над старой женщиной по сути издевались њ Соловьевым, заместителем начальника отделения, ей представился совсем другой человек. А один из "героев", который лично пытал Пантелеева, назвался Вадимом Алексеевичем и представился матери "адвокатом милиции". Удивительной смелости "герой". Как, впрочем, и все они. Их семеро, а Пантелеев њ один. В компании себе подобных всемером пытать одного и ничего не бояться! Может быть, нам всем сброситься и какой-нибудь орден отлить? Например "За мужество в борьбе со своим народом"? Заслужили. Сполна! И ведь претендентов на него найдется не один десяток.

В последнее время у меня крепнет уверенность, что все-таки существует, пусть и негласно, некое разрешение на применение пыток в милиции. Как ответная мера на тот беспредел, который развязала преступность против милиции и каждого из нас њ и правого, и "виноватого". Ведь и эта история началась с двойного расстрела. А потому и рукоприкладство стало как бы визитной карточкой стражей порядка для задерживаемых, неважно, на несколько часов, суток или лет. Почта с сообщениями об этом не делает исключений ни по географическому принципу, ни по масштабам њ большой город или маленький. А уж о камерах в отделениях, служебных машинах, сизо и прочих местах изоляции и говорить не приходится.

Кто рискнет сказать, что это не так? Руководители милиции не в счет. Посмотрите, несколько лет все газеты, журналы, телеканалы чуть ли не ежедневно сообщают об очередном убийстве или избиении в стенах милиции или около нее. В разных ситуациях это объясняют по-разному: где-то "чеченский синдром", где-то усталость от бедлама, где-то еще что-то. Без сомнения, можно продолжать этот список, прибавляя низкий уровень знаний вообще и закона в частности вновь пришедшего поколения молодых милиционеров, возросший уровень преступности, который падает только в официальных докладах. Сути же это по большому счету не меняет.

Б ЬЮТ. И мы это начинаем принимать как данность. Случайно? Оперативник или какой другой сотрудник милиции, разговаривающий с задержанным пусть матом, но без рукоприкладства, канул в прошлое. А мы этого не заметили. Остался такой милиционер лишь на экранах, в детективах и в воспоминаниях. Милиция перестала с нами разговаривать. В принципе перестала. Сегодня в газетах и других СМИ уже стали привыкать (?!) к письмам о пытках в милиции.

Не секрет: милиция давала волю рукам всегда, но, как говорил один знакомый полковник, "я всегда знал, кто у меня работает руками". Теперь он говорит, что те времена были цветочками, а сегодня њ беспредел.

Самое страшное то, что проверка жалоб подтверждает практически все заявления. Бьют просто так, по поводу и без повода. Бьют стариков, женщин, детей. И не только по ночам. Уже можно и днем. Спокойствие, с каким к пыткам стали относиться в милиции рядовые и начальствующие, тоже симптом, ставший чуть ли не нормой. Раньше это тоже было, хотя в несравнимых масштабах и тщательно скрывалось. Теперь њ нет. Может, цель такая њ чтобы мы привыкли? Как когда-то к ГУЛАГам.

В Генеральной прокуратуре подтвердили, что тема, скажем аккуратно, рукоприкладства в органах милиции сегодня крайне актуальна. Но статистики такой в природе не существует. Есть общие цифры должностных преступлений сотрудников милиции. Туда входят и взятки, и сокрытия преступлений, и пытки. Все скопом.

Можно не ошибиться и сказать, что уголовные дела или иные ответные меры принимаются крайне редко. И далеко не по первому сообщению. Этого нужно добиваться. Большим трудом. Но и это не будет финалом. Дела об избиениях и убийствах сотрудниками милиции стараются до справедливого суда не доводить. Подобные факты наперечет. В смысле судебных решений. Анализом этого в милиции вряд ли кто занимается. Во всяком случае об этом ничего не известно широкой общественности. А если и говорит о возмездии сама милиция, то вскользь, скороговоркой.

За примерами далеко ходить не надо. Достаточно анализа выступлений "Российской газеты".

Один из таких примеров. Об избиении военкома сотрудниками ГАИ Владикавказа мы написали осенью ушедшего года. Чем дело закончилось? Не общаясь с избитым и без его осмотра, собралась комиссия судмедэкспертов и заочно опровергла тот диагноз, с которым из милиции подполковника доставили в госпиталь и от чего его месяц лечили. Очень наивное руководство ГАИ в России, доложив редакции о том, что ничего страшного с избитым не произошло, пожало генеральскими плечами: "Мы-то здесь при чем, это медики сделали заключение..." Как бы забыв, что судмедэкспертиза не сама по себе существует, а при органах. Откуда и зарплату, звания и прочее получает. Ну совсем независимые медики...

Радостная от результатов такого разбора владикавказская милиция по сему поводу выпустила аж полосу в местной газете, мягко говоря, с нравоучениями "Российской газете", но отослала свой шедевр не нам, "виновникам", хотя бы для сведения, а большую часть тиража в тот район, где работает избитый военком. Очень мудрый шаг. Почти такой же по мудрости, как камера пыток N 10. И, к сожалению, стандартный.

Я ПОНИМАЮ, что найдутся сотрудники милиции, которые на подобные обвинения обидятся. Будут это, скорее всего, те, у кого чистые руки и кто умеет работать головой. Пусть они не переживают. Мы не о них. Мы в курсе, что в милиции работает много честных и трудолюбивых специалистов. Правда, погоду делают не они.

Кстати, сегодня вечером, как обычно, по ТВ-6 пройдет программа Дорожный патруль". В силу служебной необходимости эту передачу смотрю регулярно. Не поленитесь, посмотрите и вы. И увидите, что почти все задержанные граждане, которым журналист задает вопросы, с разбитым лицом, ссадинами, кровоподтеками, выбитыми зубами. При этом вам с экрана сообщают, что это люди, задержанные по подозрению. И не больше. Но они уже избиты. Если вы как зритель этого не видите, значит, все нормально. Это то, к чему нас хотят приучить. К идее вот такого правового государства. Но ведь нет никакой гарантии, что завтра именно вас не задержат по подозрению. Вы готовы перенести пытки потому, что кому-то это легче, чем просто нормально работать?

Как бы мы ни ругали милицию, она была, есть и будет. Потому как она њ неотъемлемая часть государства, которое без нее существовать не может. И работа в милиции никогда не была медом. Сегодня особенно. Безусловно, труд милиции и грязный, и выматывающий, и опасный, да и государство, требуя от милиции многого, платить за это эквивалентно пока не собирается. Все это правда. Как правда и то, что за последние пять лет число сотрудников со стажем больше 20 лет уменьшилось в три раза. Молодых и не шибко грамотных становится все больше...

Но пока главная отметина, которая почему-то все время вертится в голове, њ это данные социологических опросов населения. Они не меняются уже несколько лет и говорят, что около 70 процентов россиян милиции не верит. Правда, в официальных и праздничных докладах звучат другие цифры. Но мы же понимаем, для кого они.

Наталья

КОЗЛОВА, обозреватель "Российской газеты".

  00:04 29.01