"Наивные чувства".

В Самарском Художественном музее работает выставка "Авангард и конструктивизм в искусстве Западной Европы ХХ века" из коллекции Якоба и Кенды Бар-Герров (Германия).

Стоит только воскликнуть: "Протестую!" - и все тут же пристанут с расспросами. Против чего протест? Кто довел вас до этого? Как вы пришли к такому решению? В чем, кроме этого гулкого заявления, выразится ваш протест?..

Революционеры - как в политике, так и в искусстве - чаще всего бузят лишь по одной причине. Им надо обратить на себя внимание масс. А это дело нелегкое, массы всякое повидали, посему форма бунта должна быть, во-первых, оригинальной и только во-вторых - все остальное.

Когда в живописи, скульптуре и архитектуре было опробовано, как всем казалось, решительно все, появились конструктивисты. Упростив форму до того, что на общем культурном фоне она показалась невероятно свежей (хотя, чего уж там нового, положа руку на сердце: ручки, ножки, огуречик...), они одновременно усложнили содержание. Их произведения нужно разгадывать. Их здания напоминают лабиринт Минотавра, скульптуры - кубик Рубика, картины - шарады для взрослых. Искусство-головоломка. Остроумный способ самовыразиться, запрятавшись так, что никто не отыщет.

Возможно, авангардисты знали слово, которое помогает оставаться в вечности, не улетучиваясь вместе с остывающим бунтарским пылом. Иначе чем объяснить, что эти точки, точки, запятые, красно-серые, серо-желтые и красно-красные квадраты не только колоритное украшение претенциозных интерьеров, но и объекты всеобщего (или почти всеобщего, если быть справедливыми до конца) интереса? Чем-то они притягивают, эти работы, и чаще всего не страшной силой красоты - чем-то другим. Заскакивают прямо в подкорку и творят там свои черные делишки. Оказывается, и мы сами такие же - любим "Девочку с персиками", а в мозгах роится Бог знает что, такого не напишешь мирными красками на мирном холсте.

Может быть, авангардное искусство просто в большей степени ассоциативно, чем все остальное. Может быть, хотя это кажется спорным, ведь даже, глядя на Рабочего с его Колхозницей, совсем необязательно испытывать в качестве доминирующего чувства трудовой порыв или гордость за Страну Советов. Но в мухинской скульптуре нет провокации. Да, большая - это здорово. Да, символ - это очевидно. Вечный памятник, как пирамида Хеопса. И совсем не бытовой. Чтобы под этими серпом да молотом вдруг вспомнить о невыключенном чайнике или встрепенуться от всплывшей в памяти любимой поэтической строфы, к нему надо сильно привыкнуть, пожить у подножия, притерпеться.

С авангардом проще. Не к месту перед работой Хуго Шайбера "Женщина" (1923 г.) отчего-то вспомнились стихи: "Есть женщина, ей холодно и в пледе, а речь ее отрывиста и зла, и глаз голубизну застлала мгла. А ведь совсем недавно эта леди красивее любой из вас была". Откуда? Почему?

Отто Небель, "Легкое описание" (1940 г.). Веселенький - сороковой! - год для легких описаний. Поэтому ли, по другой ли причине - никто не знает, и сама не знаю, - вспоминаются детские впечатления от фильмов о войне. Ни с того ни с сего. От фонаря. От балды. Откуда? Почему?

Роже-Франсуа Тепо, "Красное на красном" (1969). Напичканные "Черным квадратом", стоим, соображаем. Первая, варварская, реакция: "Я тоже так могу!" Второй реакции нет вообще...

Это как с близкими людьми: годами жить вместе, знать любимую расцветку галстука, манеру стряхивать пепел с сигареты и держать телефонную трубку. А потом вдруг: "Я тут написал, прочти..." И выясняется, что рядом живет другой человек, с другой душой, другим сердцебиением, другим цветом глаз. И все у него так же, как у меня, и все по-другому.

Е.СПИВАКОВСКАЯ.

  00:04 13.08