НОВАЯ ЭПОХА НЕ СОСТОЯЛАСЬ Почему информационная революция не ускоряет рост мирового производства По прошествии двадцати лет после начала "компьютерной эры" становится ясно, что многие оптимистичные ожидания, связанные с ней, оказались, мягко говоря, преувеличенными.

Лауреат Нобелевской премии по экономике Р.Солоу обратил на это внимание еще в 80-е годы, следующим образом сформулировав знаменитый парадокс: "Везде видны признаки наступления компьютерной эпохи, кроме статистики производительности". Печальный парадокс Характерной чертой последних десятилетий стало стремительное по своим темпам развитие так называемых информационных технологий (ИТ). Достаточно сказать, что с начала 60-х годов прошлого века до наших дней число действующих компьютеров в мире выросло с 2000 до почти что 300 млн. Значительное увеличение международных потоков информации, товаров, услуг и технологий, ассоциируемое с такими понятиями, как "глобализация" и "информационная революция", казалось бы, должно способствовать значительному повышению темпов мирового экономического роста. Однако этого не происходит. С одной стороны, темпы роста числа пользователей компьютеров, Интернета и владельцев мобильных телефонов остаются впечатляющими, а поток информационного обмена во Всемирной паутине практически удваивается каждые 100 дней. Однако мощный компьютерный парк мира используется, как известно, далеко не на полную мощность и зачастую весьма непродуктивно. Подавляющее большинство использует компьютеры лишь для подготовки текстовых документов (то есть в качестве пишущей машинки), а также для игр, обмена электронными посланиями и блуждания в Интернете. Для удовлетворения этих потребностей не требуется специальной подготовки. Налицо отставание "человеческого фактора", то есть недостаточная мотивация для дальнейшего совершенствования информационных технологий. А неуклонное снижение цен на компьютеры и информационные продукты приводит к тому, что доля сектора информационных технологий в чистых инвестициях в основной капитал остается невелика. В США она, например, не превышает 12% и вряд ли вырастет в обозримом будущем. Примерно такая же доля капитала была инвестирована в конце XIX века в железные дороги, но тогда внедрение этого новшества вызвало в Америке существенный экономический подъем, связанный с настоящей революцией в транспортировке грузов и пассажиров. А сейчас ничего подобного не наблюдается. Начиная с 70-х годов XX века, темпы прироста мирового ВВП продолжали замедляться от десятилетия к десятилетию, а показатели динамики международных транзакций капиталов демонстрировали обратную тенденцию. Призванные объединить человечество, ИТ в настоящее время, как это ни парадоксально, скорее способствуют его дезинтеграции, поскольку так называемые "развитые" и "развивающиеся" (или богатые и бедные) страны обладают в этой сфере весьма различными финансовыми и ресурсными возможностями. Фактически на современном этапе можно говорить о новом разделении мира на страны, чья экономика во многом базируется на ИТ, и страны, бедные информационными ресурсами. Последних, увы, подавляющее большинство. Да и в богатых странах "севера" дела, увы, идут далеко не лучшим образом. Спекулятивный ажиотаж и связанные с ним корпоративные скандалы в Америке, весьма низкие темпы технологического обновления в Западной Европе, настоящая стагнация в Японии - таковы основные проявления кризисных явлений в процессе перехода к так называемой "постиндустриальной" или "новой" экономике, основанной на информационных технологиях. Финансовая "рулетка" Оптимистические ожидания, связываемые в последние десятилетия с "информационной революцией", базировались преимущественно на убежденности в том, что бурное распространение ИТ должно стимулировать не только международные потоки информации, но и потоки капиталов, производственных технологий, товаров и услуг. Однако, как ни парадоксально, стремительное распространение современных ИТ и столь же стремительное ускорение информационных потоков продолжает идти на фоне снижения мировых темпов прироста ВВП, не превышающих в последние годы 2,7%. Дело в том, что хотя повышение экономической и информационной "открытости" в мире действительно способствует резкому усилению движения капиталов через границы, одновременно усилилась и неустойчивость, неопределенность в мировой валютно-финансовой системе. Формирование единого мирового информационного пространства вызвало к жизни бурное развитие новых финансовых инструментов, страхующих от внешних рисков - так называемых фьючерсов и опционов, а они, в свою очередь, резко увеличили потоки спекулятивных (так называемых "горячих") денег, притекающих на рынок. Жажда быстрого обогащения на фоне стремительно чередующихся хороших и плохих новостей на бирже вызвала эффект "казино". Об этом, в частности, свидетельствует рост дневного оборота валютных рынков мира: если на заре эры новых информационных технологий (20 лет назад) он составлял около 60 млрд. долларов в день, то в настоящее время превышает астрономическую сумму в 2 трлн. Если в середине 80-х годов прошлого века этот показатель превышал объем мировой торговли товарами и услугами примерно в 5 раз, то сейчас - в 55 раз. Трудно даже подсчитать, во сколько раз за последние 20 лет в целом вырос оборот международных фондовых и валютных рынков. Однако при этом лишь несколько процентов мирового оборота валютных средств связано с торговлей и прямыми инвестициями, а свыше 90% приходится на биржевую спекулятивную игру и краткосрочные капиталовложения. Как известно, именно неустойчивость мировой валютно-финансовой системы стала в последние десятилетия причиной острых кризисов, препятствуя долгосрочным инвестициям и ограничивая рост производства в развитых и развивающихся странах. Общество в ряде развитых индустриальных стран (особенно в США) оказалось сильно втянутым в биржевую игру. Широкое распространение получила практика так называемой "маржинальной торговли", когда биржевые игроки берут в долг суммы, во много раз превосходящие их собственные средства, что способствует увеличению рисков и "перегреву" рынка. Особенно "перегретыми" оказались так называемые "новые" компании, производящие компьютерные продукты и предоставляющие интернет-услуги - их капитализация превышает размер годовой прибыли в сто и более раз. Надо сказать, что в этой новой "спекулятивной лихорадке" США значительно опередили своих европейских партнеров и Японию, что вполне соответствует разнице в темпах роста числа пользователей Интернета. Так Америка в 90-е годы теперь уже прошлого XX века оказалась в эпицентре формирования так называемой "новой экономики". Неоправданный оптимизм Большинство американцев по натуре оптимисты, прямо-таки одержимые идеей прогресса. И успехи НТР в XX веке создали в американском сознании настоящий культ технических новшеств, улучшающих качество жизни. Уже в 60 - 70-е годы общество потребления привыкло ждать появления новых "чудес", и поэтому, когда в начале 80-х даже политики в Америке заговорили о наступлении некоей новой информационной эры, эта новость была воспринята "на ура". Творцы информационной революции вроде Билла Гейтса и иже с ним предрекали великое будущее не только самим ИТ, но и миру, который должен был преобразиться под их благотворным воздействием. Ожидалось, что информационная революция приведет к формированию особого постиндустриального общества с низкой инфляцией и минимальной безработицей, покончит с кризисными шоками в экономике, даст мощнейший стимул технологическому развитию во всех прочих сферах, и, разумеется, все это приведет к невиданному доселе росту производительности труда, снижению себестоимости товаров и услуг. Иными словами, с появлениями персональных компьютеров с Интернет-подключением в каждом офисе и каждом доме жизнь должна была стать не просто интереснее. Со временем, причем, как казалось многим, совсем скоро, она должна была стать более стабильной и главное - дешевой. Естественно, гиганты ИТ-индустрии, которые являлись локомотивами "новой экономики", казались самыми выгодными объектами капиталовложений и сами делали все возможное для того, чтобы убедить в этом десятки миллионов людей во всем мире. Вслед за Америкой в биржевую лихорадку втянулись Европа, Япония, а также так называемые новые индустриальные страны Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии (Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур, Малайзия). Отрезвление начало приходить на рубеже веков, когда вдруг выяснилось, что свыше 70% ценных бумаг, вновь предлагаемых к продаже на мировых фондовых рынках, не приносили прибыли, притом что подавляющее большинство их были выпущены именно высокотехнологическими компаниями. Удивительное дело: на рубеже XX и XXI веков 93% Интернет-компаний в мире работали в убыток или же с минимальной прибылью, а стоимость их акций на бирже выросла за год в среднем в три раза. Отрезвляюще подействовал также и печальный пример краха множества инвестиционных компаний и банков (в том числе нашумевшее банкротство старейшего британского банка "Бэррингз"), вызванное азартной игрой на мировых биржах. Финансовый кризис, в сущности, не принял лавинообразный характер лишь благодаря экстренным действиям Федеральной резервной системы США, предельно снизившей ставку рефинансирования. Но проблема так и не решена, она лишь временно скрыта: настоящего краха фондового рынка Соединенных Штатов можно избежать лишь в том случае, если ИТ-компании станут, наконец, приносить обещанные высокие прибыли, дабы окупить огромные средства, инвестированные в них. Пути решения этой проблемы до сих пор не найдены, хотя решения предлагаются порой весьма оригинальные - чего стоит хотя бы скандальное предложение Microsoft о введении международной системы виртуальных "почтовых марок", то есть платы за отправку каждого сообщения по электронной почте! Негативная реакция в международном Интернет-сообществе была настолько резкой, что гениальную идею пришлось на время отложить в сторону. В том-то и дело, что чрезмерный оптимизм, связанный с ИТ-технологиями, развивался на фоне удешевления компьютеров и Интернет-услуг, в то время как их удорожание способно привести лишь к всеобщему разочарованию. Общий вывод пока малоутешителен: компьютеризация мировой экономики и стремительный рост информационных потоков принес не только позитивные результаты, но и немало негативных - на волне неоправданных ожиданий некоего "экономического чуда" и "новой эпохи" сформировались огромные массы спекулятивных капиталов, стремительное движение которых при отсутствии сколько-нибудь четкого регулирования на глобальном уровне резко повысило неустойчивость производственных процессов в мире. Хуже всего то, что спекулятивный ажиотаж на фондовых ранках сопровождается замедлением технологического обновления. Тем самым переход к пресловутой "постиндустриальной экономике" оказался крайне противоречивым и мучительным, а ее перспективы остаются туманными и уже не внушают прежнего оптимизма. Усиленные поиски универсального рецепта экономического роста так и не привели к желаемой цели, а информационные технологии так и не стали заветной панацеей. По всей вероятности, у экономического успеха человечества нет и не может быть единой простой формулы. Однако у неуспеха она есть - это нестабильность и непредсказуемые шоковые меры. Уроки так и не состоявшейся новой эпохи указывают, в частности, на то, что роль саморегулирования рынка не стоит преувеличивать. А уж для развивающихся стран (включая Россию) вдвойне необходимы действенные государственные меры по решительной эффективной поддержке приоритетных сфер - наукоемких экспортных отраслей, мелкого и среднего бизнеса, сельского хозяйства, а также экономической и социальной инфраструктуры. Андрей ВОЛЬНОВ

  00:04 07.07