Заведующий обликом.

Он и в СССР жил вне плановой экономики.

Стрижка - от 200 рублей, маникюр - 400... Зайти в дорогой салон в наши дни могут немногие москвичи. Валентин САВЕЛЬЕВ, парикмахер всемосковской известности, берет за стрижку не больше сотни.

О себе он говорит: "Я счастливый тупейный художник". Он был счастлив в советские времена, когда такие люди, как Уланова, Гагарин, Миронова и Менакер, Шепитько и Юрий Никулин доверяли ему, как шутила актриса Тамара Макарова, "заведовать их обликом". И сегодня он готов ехать на другой конец города, чтобы постричь своего давнего клиента, независимо от имени и положения. Иногда гонораром служит просто банка варенья и благодарность.

- Когда у вас появилась звездная клиентура?

- Все началось в 1961 году, в парикмахерской только что построенной гостиницы "Юность". В ней стриглись, например, первые космонавты. В том же 61-м немцы снимали фильм "Москва музыкальная" с Нани Брегвадзе, Ириной Родниной, Екатериной Шавриной, Эдитой Пьехой... Меня попросили поработать над их прическами. Потом было много других, уже наших картин. "Гиперболоид инженера Гарина" (было очень интересно осваивать стиль 20-х годов), "Айболит-66" (вместо простудившегося Ролана Быкова, с которым мы примерно одного роста, даже прыгал в болоте и носился с саблей вместе с Мкртчяном и Смирновым). "Журналист", "Война и мир", "Воры в законе"...

- В чем ваша тайна?

- Она простая: "завоевать" клиента можно мастерством и дружеским обращением. Потом тебя начинают "сватать" и передавать по цепочке. Раневской, например, меня порекомендовала актриса ТЮЗа, кажется, Броня Захарова. "Кто вы?" "Я - Савельев, парикмахер". - "Хорошо, что у тебя голос добрый. Пошли. Отдаю свою голову в твое распоряжение". В квартире, в Южинском переулке, Фаина Георгиевна сразу стала искать, что бы мне подарить... "Ну, возьми хоть древний черепок с раскопок". Я отказался. Неудобно было как-то.

Конечно, счастлив, что профессия свела с Галиной Улановой. Она всегда помнила, что я приходил после смены: "Ой, милый, ты же устал, пойдем на кухню, чаем угощу".

После "Юности" работал в салоне знаменитого мастера О.М. Вайнера в районе Арбата. Там и прошло 36 лет, пока наша территория не приглянулась какому-то сбербанку. Сейчас дважды в неделю работаю в маленькой парикмахерской на Волгоградском проспекте.

- Кто вас учил ремеслу?

- Замечательный педагог Зуев в небольшой парикмахерской на Серпуховке. Были еще полугодовые специальные курсы по санитарии и гигиене. Позже, уже входя в десятку лучших парикмахеров Москвы, я окончил Высшую школу парикмахеров. Так учили в наше время. А сейчас большинство предпочитают трехмесячные курсы "с гарантией международного диплома". Хотя в Москве остались профессиональные училища с хорошими традициями: на Рязанском проспекте, в Измайлове...

- Трудно ли сделать хорошую прическу из неважных волос?

- До революции был известный парикмахер Морозов. Он выезжал во Францию на конкурс. Задача была такая: манекенщицам с жиденькими волосами придумать подходящую прическу. Соперники пытались соорудить что-то необычное, а наш Морозов, недолго думая, зачесал гладенько своей модели волосики, прикрепил к ним заранее сделанную косичку - и получил первое место!

Это я к тому, что из любого положения можно выйти победителем. И пользоваться можно любыми средствами, если они украшают клиента. Достаточно уловить направление моды, а дальше плясать от конкретного лица. Я очень благодарен Анатолию Константинову, своему другу, который заведует мастерской по производству париков. Скольких лысеющих мужчин и женщин он выручил и спас от страданий!

- Можете с ходу назвать десяток лучших столичных парикмахеров?

- Из молодых, конечно, Зверев. Но мне все же ближе мои ровесники. Кроме упомянутого Толи, это его сестра Татьяна Константинова, Долорес Кондрашова, Боря Цирушкин, Володя Дзержицкий... Еще Сережа Мещеряков, он, правда, младше нас, шестидесятипятилетних. В его салоне на Артемовской - замечательный музей парикмахерских инструментов, с которыми полезно было бы познакомиться всем современным мастерам-модельерам.

- Случались ли в вашей счастливой профессиональной жизни серьезные огорчения?

- Был один непоправимый случай. Евгений Евстигнеев, с которым мы были дружны, привел ко мне свою жену Лилию Журкину. Это было за день до ее самоубийства. А меня в тот день не было на работе. До сих пор переживаю: если бы я тогда увидел ее, то почувствовал бы ее угнетенное состояние, пошутил бы, поддержал... Без чувства спасения друг друга прожить невозможно. Ко мне ведь многие мужья посылали своих жен: "Что-то у тебя настроение плохое. Иди к своему Савельеву".

- Неужели вы испытываете душевное расположение ко всем?

- Почти ко всем. Раздражает высокомерие, каким бы хитрым и выносливым профессионалом ты ни был. Помню, приходит девица, садится в кресло: "Вы знаете, что я племянница Фурцевой?" Я, молодой был, горячий, не выдержал: "Ну и хрен с тобой! А я - Савельев!" Вот, честное слово, так прямо и сказал!.. В том же доме на Котельнической, где жила Уланова, жил хороший артист, которого я много лет делал блондином. С ним все было замечательно, но жена его, когда я приходил, отправляла нас "с клиентом" в ванную комнату и дальше ее порога не пускала. К счастью, таких случаев было немного.

- Вы еще не думаете о "Записках московского цирюльника"?

- Даже как-то прикидывал, с чего бы начать. В любом случае это будет рассказ о счастливой жизни тупейного художника. На днях у меня была врач-пульмонолог со своим мужем. Так ее еще на свете не было, когда ее мать и бабушка у меня прически делали. Согласитесь, приятный итог 44-летней практики: иметь клиентов четырех поколений.

ИРИНА ПАНТЕЛЕЙ.

  00:04 25.01