Пират не должен сидеть в тюрьме.

Татьяна Самойлова.

Новые нормы УК в области охраны товарных знаков пока не работают.

С начала прошлого года Уголовный кодекс обещает суровое наказание за подделку товаров в России - пиратам светит до 5 лет тюрьмы. Но на практике, как уже успели убедиться в компаниях Adidas и Nike, третья часть статьи 180 УК ("о незаконном использовании товарного знака в составе организованной группы") пока не работает должным образом. Два первых дела по этой статье - о подделках спортивных костюмов в Москве и Подольске - начались еще летом и могли бы стать "показательными". Однако оба дела до сих пор не дошли до суда.

Избежать уголовной ответственности за использование чужого товарного знака достаточно просто: законы оставляют слишком большое количество лазеек. Полгода назад "Фокус" писал о том, как два конкурента, компании Adidas и Nike, объединившись, стали бороться с пиратами. Под пристальное внимание сотрудников ГУБОПа попали две московские фирмы: "Массив-Спорт" и "Массив-Актив". Выяснилось, что в магазине компании "Массив-Спорт" оптом и в розницу продавались поддельные костюмы Adidas и Nike, а в производственных помещениях "Массив-Актива" имелись оборудование для изготовления этих подделок (промышленные швейные машины, лекала), большое количество этикеток и ярлыков с логотипами Adidas и Nike, а также образцы оригинальных спортивных костюмов. Чуть позже оперативники обнаружили и оптовый склад с товаром, стоимость которого они оценили в $250 000.

По результатам операции было возбуждено уголовное дело по части 3 статьи 180 Уголовного кодекса. Но из-за того, что в российском законодательстве нет четкого понятия "использование товарного знака", следствие по поддельным костюмам Adidas и Nike затягивается. Нынешний закон "О товарных знаках" гласит: "Использованием товарного знака считается его применение на товарах... или их упаковке..." Но что такое "применение"? Возможны различные варианты трактовки этого понятия. Хранение же контрафактной продукции (к примеру, на складе), по закону, не является "использованием знака" и не влечет какой-либо ответственности. Получается, что владельцу товарного знака нужно не только добиться конфискации контрафакта, но надо еще и доказать, что товарный знак используется незаконно.

Даже если пират пойман, а товар конфискован, это вовсе не означает, что эти самые подделки через некоторое время снова не окажутся на прилавке. "Надо признать, что сегодня при изъятии партии контрафактной продукции нельзя быть абсолютно уверенным в том, что она не вернется в торговую сеть", - говорит Владимир Соломанидин, гендиректор Центра анализа инвестиционных рисков "Альтернатива-Консалтинг". В законе четко не определено, что должно происходить с изъятым товаром, если он по решению судьи конфискуется. Сегодня четкая линия проведена только по отношению к пиратским дискам и кассетам: в законе "Об авторском праве и смежных правах" прямо сказано, что конфискованная аудиовидеопродукция должна быть либо уничтожена, либо передана правообладателю. Но если речь идет не о пиратском компакт-диске, а о поддельных кроссовках, банке кофе или флаконе духов, то четкое указание отсутствует.

Что касается товарных знаков, то только-только стали появляться судебные решения об уничтожении подделок с использованием чужой интеллектуальной собственности. К примеру, в феврале 2002 г. было задержано более 16 000 пар поддельных кроссовок Adidas. Пираты предпочли отказаться от своего товара, чтобы избежать ответственности. А дальше бесхозный товар по решению суда был передан в Российский фонд федерального имущества (РФФИ) - для реализации в пользу государства. По словам Владимира Соломанидина, дальше-то и начались чисто российские метаморфозы: после судебного решения уполномоченные РФФИ коммерческие структуры попросту начали продажу подделок, но уже под прикрытием легальных документов. А компании Adidas пришлось обращаться еще раз в суд с просьбой об уничтожении всей контрафактной продукции.

Что касается сырья, материалов, использованных для производства подделок, то в нынешних законах прямо не определено, что с ними делать. Справедливости ради надо сказать, что сегодня вовсе не редки случаи, когда через некоторое время такое оборудование опять "всплывает". Выглядит все обычно так. Вначале оборудование изымается, но потом объявляется некий безвинный собственник и говорит: "Ох, как меня обманули. Я ничего не знал, я только сдавал оборудование в аренду. Кто же знал, что они - преступники! Верните мне, пожалуйста, мое имущество". В результате это же самое оборудование буквально через несколько месяцев могло появиться в новом месте, но использоваться, как и прежде, для производства контрафактной продукции.

В нынешнем законодательстве установлено наказание за причинение крупного ущерба, но вовсе не раскрывается само понятие "крупный ущерб": нет ни нижних границ размера крупного ущерба, ни методик его исчисления. Получается, что только от личного усмотрения каждого конкретного следователя, прокурора или судьи зависит трактовка крупного ущерба. "Наша позиция такова: в законе просто не должно быть понятия "крупный ущерб", - говорит Алексей Поповичев, представитель Ассоциации "РусБренд", объединяющей известные компании. - Если посмотреть на дореволюционное законодательство, то можно с удивлением обнаружить, что в царской России никакого ущерба не надо было доказывать: нарушил авторское право или права на товарный знак - иди в тюрьму или плати 500 руб., что по нынешним временам может потянуть на несколько десятков тысяч долларов". То есть уже тогда речь шла о компенсации. Собственно, с этого года и в действующем законодательстве по товарным знакам это понятие имеется. Осталось только дождаться, когда понятие "компенсация" будет использоваться на практике в случае нарушения прав на товарный знак.

Пока же наблюдаются иные истории. Еще в конце прошлого лета в подмосковном Подольске сотрудниками Главного управления по борьбе с экономическими преступлениями (ГУБЭП) было обнаружено швейное предприятие "Матушевский-М", на котором исправно шили спортивные костюмы с логотипами Adidas, Nike и Reebok без каких-либо лицензий от владельцев известных брэндов. Собрав "вещдоки" на сумму в 300 000 руб., губэповцы направили материалы в следственное управление для возбуждения уголовного дела по части 3 статьи 180 Уголовного кодекса ("деяние, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой"). Однако несколько позже выяснилось, что Подольская прокуратура не только переквалифицировала деяние своих земляков в более мягкое (применила часть 1 статьи 180 УК, где говорится о "причинении крупного ущерба"), но затем и вовсе решила отказать в возбуждении уголовного дела. Прокуратура применила своеобразное "ноу-хау": чтобы определить, можно ли считать нанесенный ущерб крупным, сумму ущерба сопоставили с размером уставного капитала российской "дочки" Adidas - ООО "Адидас"! И исходя из величины капитала (61,7 млн руб.) определили ущерб как несущественный. Следуя этой логике, если бы у российской "дочки" капитал оказался не настолько велик, можно было бы заняться изучением финансовых показателей всего немецкого концерна Adidas... "Сегодня действительно размер ущерба - оценочное понятие, - говорит Алина Лаврухина, юрист 000 "Адидас". - Но нигде не указано, что размер ущерба должен сопоставляться с размером уставного капитала".

Подольское дело разваливалось на глазах, несмотря на то что не только были найдены поддельные костюмы и обнаружено пиратское производство, но имелись и признания самого пирата. Только после повторных обращений ООО "Адидас" в ГУБЭП прокуратура все же возбудила в начале января дело в отношении фирмы "Матушевский-М" по части 1 статьи 180 УК.

Юристы других западных компаний, сталкивающихся в России с подделками, в своей практике часто предпочитают апеллировать не к статье 180 УК, пока еще со скрипом работающей, а использовать обходные пути. Например, доказывать, что пираты занимаются незаконным предпринимательством или уклоняются от уплаты налогов. Так надежнее.

  00:04 27.01