Горелово, Долматово, Неурожайка тож...

Праздники закончились - пожары продолжаются.

В ЭТОМ ГОДУ жители деревни Долматово Костромской области встречали День Победы вот уж точно "со слезами на глазах": еще дымится огромное пожарище - все, что осталось от 26 долматовских домов, а единственную жертву огня - бабу Клавдю Смирнову - отпевают в соседней церкви.

С вечера баба Клавдя собрала детям в город посылочку и утром заторопилась на почту. А там уже Валентина Зайцева, тоже с посылочкой - дочке в Санкт-Петербург.

- Ой, Валентина, обогнала меня, - запыхалась Клавдия.

Дни на майские праздники - самые огородные, гляди - поспевай. Вся Долматовка - в галошах, по огородам своим копается, самая пора картошку сажать. Валентина с бабой Клавдей с посылками разделались и хотели уже к грядкам бежать, ан - что такое? Над Долматовым столб черного дыма и пламя - "агромадное"!

Валентина побежала к своему дому, ноги ватные. С тех пор бабу Клавдю больше не видела, и не увидит теперь уж никогда...

Женский плач и по сей день стоит в Долматове. Мужчины хмурые, неразговорчивые. Живут здесь все люди лесные, суровые: сучкорубы, лесозаготовители, пилорамщики. Вокруг - сплошной лес, деревянные дома, бревна, доски, стружки, опилки. Для огня - считай, что порох.

Полная женщина в белом халате на фоне черного пепелища, фельдшер Валентина Степановна Лебедева, была тогда в медпункте, просто посмотрела в окно - и треснула жизнь, как лопнувшее стекло, на "до" и "после":

- Сначала загорелась Исаева сарайка. Пошло понизу. Потом дровяник сильным пламенем. Потом перебросилось на Тихомиров дом. Пока я подбежала к своему дому, уже у соседей горит около двора...

Как назло дунул сильнейший ветер. И понеслось! Пламя в секунды перепрыгивало поверху с дома на дом. У Ольги Педорец за десять минут дом сгорел. Что тут успеешь спасти? Единственное "спасибо" долматовцы теперь говорят - Богу ли? черту? - что хоть не ночью пожар начался, тогда бы не одна бабушка Клавдя, половина Долматова полегла бы.

Пока вся страна традиционно смотрела по телевизору военную хронику и фильмы о войне, в Долматове, казалось, шел настоящий бой.

- Как в войну! - вспоминает недавнее Андрей Тихомиров. - Такой гул стоял! Баллоны с газом летели, взрывались... Шифер стрелял. Кусок шифера на другую крышу прилетит - и загорелось. Страшно было...

Что же спасать первым в этом аду кинулись бывшие советские люди? Конечно же - документы! О паспорте и пенсионной книжке была первая мысль Валентины Зайцевой, когда она увидела свой дом полыхающим. Не помнит даже, как перемахивала через заборы, - такая сила вдруг обнаружилась в пенсионерке. Плащ сняла, накрылась с головой - и в огонь. Плащ подпалила, но документы спасла!

В доме оставалось пальто, зимнее, всего два разика надевала, все берегла. И - снова в огонь! И пальто вытащила. Прибежал сосед.

- Гришенька, - закричала, - вынеси ради бога телевизор! Он мне дареный на семьдесят лет!

Пока телевизор Гришенька спасал, пальто в суматохе кто-то утащил. И такое тоже было... Но чаще другое: помогали друг другу, спасали вещи. Вспомнили, что дома лежит ветеран войны Алексей Сидоров, сам выйти ведь не сможет. Выводили, дрожащего, под руки.

- Две козы сгорело, - перечисляет пенсионерка Фаина Тарасова. - Поросенок. Два зеркала. Телевизор. Буфет был. Посуды много всякой. Спальня. Тут комод стоял, тут вот трельяж. Ой, не расскажешь все! Все сгорело!

Здесь у каждого свой "скорбный скарбный список". Ведь надо понять, что такое для простого деревенского жителя телевизор или буфет. Порой многие годы мечталось о нем, человек работал, долго откладывал, покупка желанного была сродни семейному празднику. Поэтому каждая подушка, каждый ковер или сервиз для наших людей - часть их жизни. Трудно передать, в каком душевном состоянии сегодня находятся долматовцы, в одночасье превратившиеся в нищих бомжей.

Поэтому никто не осуждает погибшую бабушку Клавдю за то, что, когда ее уже увели подальше от пожара к свинарнику, она вдруг вспомнила про свою стиральную машину и бросилась обратно в горящий дом. На крыльце и упала: сердечный приступ.

С ожогами к Валентине Лебедевой, правда, только один мужчина обратился, а так - все "с сердцем". Одну сорокапятилетнюю женщину даже в больницу пришлось отправить - от сильных переживаний ноги отказали.

Ну ладно, люди сами делали, что могли. А как же сработали профессионалы?

- В одиннадцать загорелось, а в час только машины пришли, - свидетельствует Валентина Зайцева.

- Восемь штук, - вторит Ольга Педорец, - остановились возле колонки и говорят: "Где нам искать воду?" Да вы же стоите около пруда! Наберите воды-то!

И все же, положа руку на сердце: если бы не районные пожарные, Долматово сгорело бы все дотла, а так больше половины домов отстояли.

Где же глава администрации? И где пожнадзор? Зато сразу после пожара поглядеть на головешки начальства наехало - тьма! И вроде нашли-таки виновника! Оказалось - девчонка тринадцати лет! Разожгла пожар в сарае.

Незатронутые пожаром долматовцы несли своим соседям-погорельцам кто - одеяло, кто - подушку. Магазин дал под зарплату по 300 рублей. Жена хозяина долматовской бани помогла продуктами. Районная администрация собрала собрание, пообещала по тысяче на человека.

Хотел я встретиться с господином Кругловым. Куда там! Люди предполагают: уехал в Москву.

- Когда пожар был, он приехал. Все на него кричали, - рассказывает Екатерина Орлова. - Он только стоял, смеялся.

- Обязательно Путину напишу, - говорит дочь пенсионерки Зайцевой Наталья, примчавшаяся к матери из Петербурга, как только узнала о беде.

- Мы все подпишемся, - кивают в толпе.

А пока суть да дело, жить-то надо. Расселились кто куда. Хорошо - к родственникам. Фельдшерица с мужем прямо в медпункте устроилась. Остальные - в общежитии, если его таковым можно назвать: длинный барак, стекла выбиты, оконные дыры забиты досками, все кривое, косое, голодные собаки вокруг ходят ощеренными стаями. Внутри - двухъярусные кровати, разбитые шкафы без дверец. Готовят еду на дряхлой электроплите. По деревянной стене тянется оголенная проводка. Значит, снова - жизнь как на пороховой бочке. Хорошо, жалостливый начальник лесоучастка привез одеяла, матрасы. Но варить-жарить не в чем. Посуды почти никакой нет.

За кастрюлями, ложками-вилками ходят на раскопки на свои пожарища. И вот я иду с толпой женщин на то место, где всего несколько дней назад стояли их дома, шла нерасторопная деревенская жизнь, которая сейчас кажется уже каким-то невероятным счастьем. Открывается жуткая картина: огромное черное выжженное пространство. Черная земля с головешками от бревен. Как в Хатыни, торчат закопченные обвалившиеся печные трубы. Вмятые в золу чайники, тазы, искореженные ведра. Во всем этом копошились усталые, измызганные сажей люди. Мужик на тележке подошел к тому, что некогда было его домом, стал разбирать кирпичную печку, укладывать кирпичи на тележку.

По ночам кто-то стал воровать с пожарища кирпичи, не увезешь их сейчас - вообще ни с чем останешься. Неподалеку в лесу другой мужик гонялся за быком. У быка обгорели бока, он одичало смотрел на человека и никак не давался в руки. А вокруг жизнерадостно и по-майски свежо зеленел лес, заливались счастьем птицы. Обычная костромская картина.

В Костромской области мне довелось побывать трижды: один раз - на паводке и дважды - на пожаре. Горят школы, дома, лесопилки, полыхает лес. Пока мы ехали к Долматово, повсюду встречали следы пожарищ. За Галичем, на поле стоял столб дыма. Что там горит? Мусор? Пилорама?.. Не доезжая Николы-Поломы горбатятся три пирамидки из бело-серого кирпича - все, что осталось от дома. И черные обгорелые доски.

С каждым годом таких картин все больше, горят все чаще. Кажется, скоро вместо Костромской области будет огромное выгоревшее пространство. Люди оказались брошенными лицом к лицу с природой, в мире с которой давно разучились жить.

Русские деревни горели испокон веков. Но были и "противопожарные" традиции: в каждой, даже зачуханной, деревушке ставили вышку, дежурили добровольцы, а в случае пожара каждый мужик знал, куда бежать, чего хватать и что делать. Традиции забыли... Технический прогресс вооружил людей пожарными машинами, брандспойтами, помпами. Но кому гореть, а кому быть спасенными, все еще решают "хозяева" вроде Круглова...

Как сообщил глава администрации Парфеньевского района Костромской области Николай Петров, после пожара в Долматове осталось без крова 165 человек. Из областного бюджета выделено по 500 рублей на каждого пострадавшего. Больницы выручили постельным бельем, соседние хозяйства обещают помочь с семенным материалом - скоро в Долматово доставят 10 тонн картофеля. По решению губернатора погорельцам бесплатно полагается до 100 кубометров древесины - этого едва-едва хватает на неказистый сруб. А вот страховку потерпевшие не получат, потому что жилье долматовцы не страховали. Как сказал глава администрации, надеялись на русское авось.

По словам заместителя начальника Управления противопожарной службы Костромской области Анатолия Смирнова, с одной стороны, число пожаров за первый квартал этого года по сравнению с тем же периодом прошлого снизилось: 322 против 334 прежних. С другой - сокращаются и добровольные пожарные дружины на местах, объекты, обеспеченные первичными средствами пожаротушения. Денег на это выделяется все меньше - область дотационная. Год назад, тоже на майские праздники, в городе Кологрив сгорело 20 жилых домов из-за повреждения линии электропередачи.

Между тем.

Сегодня на территории России зарегистрировано 289 очагов лесных пожаров. Наиболее сложная ситуация складывается в Амурской области, там зафиксировано 39 возгораний. В Хабаровском крае огнем охвачено 6,4 тысячи гектаров лесов, зафиксировано 13 крупных пожаров. 37 зафиксировано в Иркутской области, 33 очага возгораний зарегистрировано в Туве, 25 - в Хакасии. В Сахалинской области горят 20 лесов, 19 - в Приморском крае. В ликвидации пожаров принимают участие около четырех тысяч человек. Задействованы 48 вертолетов.

Николай Никоноров.

  00:04 14.05