Осси и весси: десять лет спустя.

Спустя десять лет после падения Берлинской стены германский бундестаг обсуждал отчет правительства "О состоянии единства Германии". Напомню, что минувшим летом столица ФРГ переехала из Бонна на берега Шпрее, бундестаг перебрался в здание бывшего рейхстага, которое я не узнал - его нынешний облик, полный причудливости и эклектики, должно быть, символизирует переломы и драматизм германской истории.

ВСПОМИНАЮ падение Берлинской стены и День объединения Германии. В ту пору большинство немцев не сомневались в том, что разница между востоком и западом страны сотрется года через три, ну, максимум, через пять лет. Увы, не получилось. Процесс объединения в некоторых аспектах - главное, в человеческом - еще далеко не завершен, говорили депутаты на своем историческом заседании. Берлинская стена рухнула, меж тем остались "стены" в умах немцев на востоке и западе ФРГ. Важнейшей задачей правительства, сказал канцлер Герхард Шредер, остается выравнивание уровней жизни в обеих частях Германии.

Почему такое положение до сих пор актуально?

Мой собеседник - заведующий отделом Федерального ведомства печати Райнер Шлагетер. Причин много, отвечает он, экономических, психологических, иных. За 40 лет раздельного проживания осси (восточные) и весси (западные немцы) перестали вполне понимать друг друга. Даже немецкий язык на востоке и западе стал сильно различаться - в ГДР он испытал влияние русского, в ФРГ - английского, появилась масса американизмов. Но главное, конечно, в экономике и идеологии, в образе жизни. За минувшие годы правительство ФРГ переводило в бывшую ГДР колоссальные суммы денег - так называемые взносы солидарности, до 200 миллиардов марок ежегодно. При этом число предприятий на востоке - особенно крупных - сильно сократилось, нет больше экспортных заказов, как прежде, главным образом из Советского Союза. А оставшиеся мощности с трудом выдерживают конкуренцию. Безработица в новых землях почти вдвое выше, чем в старых, она составляет 1,3 миллиона человек и, к сожалению, продолжает расти. Так что уровень жизни на востоке заметно ниже, чем на западе Германии. Отсюда, если можно так сказать, региональный комплекс неполноценности у осси. У весси, наоборот. Они чувствуют себя богатыми родственниками, которые в силу обстоятельств вынуждены подкармливать бедных членов семьи.

На Александерплац, где протест гэдээровцев десять лет назад достиг кульминации, на стене Дома учителя висит транспарант: "Мы были народом". Эти скупые слова говорят о многом, главное же, на мой взгляд, об утраченном гэдээровском самосознании, о борьбе тех, кто хотел сделать "казарменному социализму" пластическую операцию, придать ему более человеческий вид. Эти люди, а их немало, и среди них есть знаменитости, считают полумиллионный митинг 4 ноября 1989 года началом народной революции, а 9 ноября - ее концом.

Продолжаю разговор на эту тему с Фолькером Финком, который в Федеральном ведомстве печати заведует отделом Центральной Европы, России и СНГ. Он рассказывает: вечный оппозиционер, известный писатель Стефан Гейм, выступавший, кстати, с импровизированной трибуны на Александерплац десять лет назад, считает, что ноябрьская революция 89-го была похоронена в заваленных товаром залах западноберлинских супермаркетов. А демократическое движение распылилось, распалось на сотни тысяч "индивидуальных потребностей". Вместо полноценного объединения началась "колонизация" с Запада (к слову замечу, первоначально появился план "распахать" новые земли под сельское хозяйство и туризм).

Бывшие гэдээровские "зеленые", члены Союза-90 и Нового форума, бывшие правозащитники говорят: общество, которое возникло в результате объединения Германии, вовсе не плохое, но оно не наше, оно нам чуждо.

Журнал "Штерн" перед юбилеем заказал опрос общественного мнения и выяснил, что каждый пятый житель старых земель хотел бы возвращения Берлинской стены на прежнее место, в новых землях этого желают 14 процентов. 61 процент восточных немцев недовольны западной демократией: примерно такая же часть жителей Западной Германии довольна существующей политической системой.

Я ПОЕХАЛ в Карлхорст, где прежде работал, и испытал странное, раздвоенное чувство. Тут многое поменялось, минутами казалось, что я вернулся в прошлое. Минутами - что впервые сюда попал. Идешь по улице, и кажется, что одна ее сторона осталась прежней - как и в гэдээровские времена, стоят серые, щербатые и вроде как нахмуренные особняки, пахнет дымом сжигаемых торфяных брикетов, на калитках таблички "злая собака". Противоположная сторона - совершенно новая.

Зашел к своей бывшей соседке фрау Шефель, которую век не видел. Немолодая, но, показалось, более элегантная, чем прежде, она обрадовалась, предложила кофе. Я спросил, как она поживает. В общем-то неплохо, денег хватает даже на туристические поездки в соседние страны. Но чего-то недостает. Чего же? Скорее всего, человеческого общения. Прежде общественная жизнь в Карлхорсте была кипучей - то идешь на партийное или профсоюзное собрание, оно обычно заканчивалось скромным банкетом, то приглашают на коллективный шашлык во дворе, то вечер дружбы в советской мотострелковой бригаде с русскими пирожками и немецким пивом. Часто ходили друг к другу в гости, иногда без предупреждения. Сейчас этого нет. Фрау Шефель грустно улыбается. Каждый занят своим делом, каждая семья сама по себе. Как видно, пожилая дама затосковала по прошлому.

...Вернемся, однако, под своды обновленного рейхстага, на историческое заседание бундестага. Его председатель Вольфганг Тирзе сказал, что немцы сумели использовать выпавший на их долю шанс. Падение Берлинской стены и последующее объединение стали теми моментами, в которых слились личное и всемирно-историческое, конец и начало, резкий поворот в биографии каждого и историческое счастье.

Уже очень многое сделано. В бывшей ГДР модернизировано пять миллионов квартир и пять тысяч километров железных дорог. Создано почти полмиллиона частных предприятий. До 1989 года по дорогам ГДР ездило менее миллиона автомашин - сегодня их семь миллионов, насчитывалось 1,8 миллиона телефонных точек - на сегодняшний день фирма "Дойче телеком" их установила более восьми миллионов. Зарплаты в новых землях поднялись с 39 процентов от среднего уровня западных земель до 80-90 процентов, пенсии достигли 85 процентов.

Это лишь некоторые цифры, которые были названы. Сделано много, но многое предстоит.

Владимир ЛАПСКИЙ,

политический обозреватель.

"Российской газеты".

  00:04 08.12