Американская мозаика.

В сентябре - октябре я путешествовал по Соединенным Штатам Америки в группе журналистов из России, Армении и Туркмении. Три недели, три города:

столичный Вашингтон, южный Хьюстон (штат Техас, Мексиканский залив и мексиканская кухня) и Нью-Йорк, который, кажется, уже и не Америка, а некая модель мира, новый Вавилон. Тема поездки, организованной Информационным агентством Соединенных Штатов (USIA), была обозначена как "Журналистская этика". Об этом и шли профессиональные диалоги в редакциях газет "USA today", "The Washington Post", "Houston Chronicle", журналах "U.S.News and World Report" и "Newsweek", пресс-службах Госдепартамента и конгресса, космического центра NASA и Нью-йоркской биржи, в агентстве "Рейтер", хьюстонской полиции, Колумбийском университете Нью-Йорка, ООН, многочисленных фондах и обществах, так или иначе связанных с журналистской работой. Было чрезвычайно интересно и полезно, но это профессиональные контакты, рассказ о которых интересен профессионалам. Эти заметки посвящены другим американским впечатлениям - случайным и неслучайным, разным, мозаичным, не претендующим на сколь-нибудь полный охват такой огромной страны, как Америка, но, быть может, что-то добавляющих к нашим знаниям о ней.

Золотушные ангелы.

В "Боинге" авиакомпании "Дельта", летящем из Москвы в Нью-Йорк, я поначалу удивился: почему в салоне столько родительских пар с грудными детьми? Потом понял: родители - американцы, младенцы - наши, российские, усыновленные.

Золотушные ангелы с круглыми глазами, которые они испуганно таращили во все стороны. А новые родители (все где-то в районе сорока и все, как на подбор, люди большие, чтобы не сказать "толстые") были абсолютно счастливы: они гуляли с малышами из конца в конец "Боинга", что-то пели им, разговаривали, смешно вставляя в английскую речь русские слова.

Очень трогательно и... грустно.

Фотография на белой стене.

В Вашингтоне, в ста шагах от Белого дома, есть галерея искусств "Corcoran". Небольшая (во всяком случае, по сравнению с Национальной галереей искусств в том же Вашингтоне или нью-йоркским Метрополитен-музеем), не подавляющая, очень соразмерная человеку, с классическим собранием, выставками португальского сюрреалиста Амадео де Саура Кардосо и американского мастера поп-арта Роя Лихтенштейна. Собственно, на португальца и американца я и пришел посмотреть, а оказался на выставке "Пропаганда и мечты": советская и американская фотография 1930-х годов. У них, как известно, была в это время великая депрессия, у нас - будни великих строек. Быть может, авторы экспозиции (почти все советские фотографии, в том числе снимки великого Александра Родченко, пришли из немецких коллекций) искали контраста, но совпадений оказалось больше. Совпадений поразительных: когда жест любящих рук и выражение лица батрачки из Калифорнии, прямо в поле кормящей грудью ребенка, как в зеркале отражаются в такой же крестьянке и таком же малыше, но уже из русского села Коломенское.

Это совпадение лиц, судеб, фотографического видения изумляло. Но и открытие только своего, родного, фотография с подписью "Кулацкий дом отдается семье бедного крестьянина" (по-английски "дом" звучит, конечно, как "коттедж") на белой стене вашингтонской галереи впечатляли не меньше.

Что им Россия?

Вопрос, который поневоле задаешь, открывая американские газеты, смотря программы теленовостей, разговаривая с американцами.

"The Washington Post" почти весь сентябрь вела дискуссию на тему "Кто потерял Россию?" (почти что до боли знакомая "Россия, которую мы потеряли"). Обвиняли вице-президента Гора, бывшего после США в России Пиккеринга, МВФ и, само собой, "Бэнк оф Нью-Йорк" с нашими олигархами.

Много писали о взаимном разочаровании двух стран ("По московским улицам гуляет шутка: "Все, что коммунисты рассказывали о коммунизме, оказалось ложью, все, что о капитализме, - правдой"), о том, как старательно администрация Клинтона дистанцируется от нынешнего режима Ельцина, который в свое время активно поддерживала. Вывод в дискуссии был неожиданный:

"Никто не потерял Россию. Потерян СССР, а Россия там же, где была, в пыли, в грязи, но она тем не менее существует на своем месте".

"И находится в движении, - заметил при встрече в Госдепартаменте помощник госсекретаря Джон Берли. - Медленно, оступаясь, с ошибками и провалами в той же Чечне, но это движение наверх. И это нормально, это жизнь". Хочется верить, что со стороны виднее и это действительно так.

Вообще же Америка так сосредоточена на собственных проблемах, что порой кажется, что ей вообще не до России (и кстати, не до Косова тоже). Разумеется, взрыв на Каширском шоссе или бомбардировка Чечни попадают в выпуски новостей, но какой-нибудь ураган в Северной Каролине (долетевший, кстати, до Вашингтона, зонты ломались, как спички) или очередной маньяк, устроивший перестрелку в школьной столовой (национальное бедствие) американцев волнуют куда больше, что нормально. Как совершенно нормальна и та искренняя скорбь, с которой американцы говорили и писали о смерти Раисы Горбачевой - эта новость была на первых полосах всех газет.

Разумеется, есть русские американцы, есть русско-нью-йоркская резервация Брайтон-Бич, куда я так и не выбрался. Профессор русской литературы Колумбийского университета Катя Непомнящая (на самом деле Кэтти, американка, а фамилия от русского мужа, переводчица Пушкина и Солженицына) в ответ на вопрос о Брайтон-Бич вздохнула: "Это очень грустно. Люди, которые живут там, не живут в Америке. Но они не живут и в России. Те, у кого хватает денег и воли, уезжают с Брайтон-Бич".

Студенты Кати Непомнящей могут выбирать среди спецкурсов по русскому авангарду и древнерусской литературе, Гоголю, Достоевскому, Соловьеву, могут изучать Татьяну Толстую, Пелевина или даже Александру Маринину. Но в сознании среднестатистического американца место русского писателя прочно занимает мифический персонаж с фамилией "Толстоевский" (само собой, именно он и написал "Архипелаг ГУЛАГ").

А в бесчисленных фондах и общественных организациях нам говорили о том, что сворачивают или сокращают программы сотрудничества с Россией. Время других приоритетов - Китай, Вьетнам, Казахстан, Туркмения. "Мы предпочитаем иметь дело со странами тоталитарными, но более предсказуемыми, чем Россия".

Черные, белые, желтые и шоколадные.

...В Вашингтоне случайно попал на народное гулянье под названием "Праздник черной семьи": тысячи черных людей на зеленой траве с огромными тарелками еды в руках пели, пританцовывали и душевно общались под музыку десятка оркестриков. В одном из концов парка во время праздника произошло ЧП, и я увидел, как работает американская полиция. В считанные секунды полицейские перекрыли движение, прилетел вертолет и сел на освободившуюся трассу, внесли тело на носилках, и вертолет взлетел. Через минуту все было кончено, а тысячи людей не прекращали есть, пить и танцевать.

..."А у вас есть расовые проблемы?" - вопрос в полиции Хьюстона. Ответ: "Конечно, у нас же есть Ку-клукс-клан. Но главные проблемы создают не белые или черные, а мексиканцы. Из Мексики идут наркотики и нелегальные иммигранты". А вот суждение дамы - криминального репортера (кстати, мексиканки): "Главная проблема - наши белые полицейские-расисты.

Правительство Мексики уже собирается рекомендовать своим гражданам не ездить в Хьюстон. А среди них немало богатых туристов, оставляющих здесь сотни долларов в день".

...В китайском квартале (Чайна-таун) Нью-Йорка ни одной вывески на английском, сплошные иероглифы. В лавках берут юани (неужели на Брайтон-Бич берут рубли?).

...Пытаюсь вспомнить: а видел ли где-нибудь столь же многолюдное скопление белой публики? Пожалуй, да: на мировой премьере Вашингтонского балета в Кеннеди-центре. Рафинированная толпа в безупречных туалетах, дети в бальных платьях, бокалы с шампанским.

В повседневной жизни все, конечно, перемешаны, что не мешает всем жить в своем, очень локальном мире. Но многое объединяет. Например, мода. Сейчас в Америке мода на Кубу. Не на Фиделя Кастро, конечно, хотя значки с его портретом можно увидеть у фрондирующей молодежи, а на кубинскую музыку, кино, сигары (последние, впрочем, кажется, никогда не выходили из моды). В вашингтонском Джорджтауне (богемный район) я видел кубинский фильм (но продюсер - Вим Вендерс) "Buena Vista Social Club" о стариках-музыкантах из Гаваны, покоривших Карнеги-холл. На концерт одного из этих гитаристов в Кеннеди-центр пришли тысячи людей. Кстати, и мировая премьера Вашингтонского балета "Juanita y Alicia" (хореограф - Септим Вебр) была тоже на кубинскую музыку. Живой, теплый голос потрясающей шоколадной певицы и гибкие тела в белоснежных костюмах.

И кстати, о балете.

Я был еще на одном балетном спектакле. Хьюстонский балет давал хореографическую версию "Веселой вдовы" Легара (сама по себе достаточно сомнительная идея: оперетта, переделанная в балет). В антрактах мы хохотали: "Это не балет, а Уолт Дисней. Кривляются больше, чем танцуют, хореография нулевая". Впрочем, старались сдерживаться: Хьюстонский балет - место чрезвычайно пафосное, публика важная, дамы в жемчугах размером с орех смотрели на нас неодобрительно.

Но, но, но... Главную героиню, Ганну Главари, танцевала Нина Ананиашвили, звезда Большого театра (с Хьюстонским балетом у нее контракт). Ей тоже было нечего танцевать, но она была прекрасна. Абсолютная балерина: строга, достойна, полна красоты и внутреннего смысла. Так что в области балета мы до сих пор не последние.

Прощание с Нью-Йорком.

В последний нью-йоркский вечер я отправился в кинотеатр на пятидесятой улице, чтобы увидеть последний фильм Стэнли Кубрика "Широко закрытые глаза". "Нет билетов, все продано", - виновато развела руками барышня в кассе. Искать других развлечений в десять вечера было поздно.

- А что у вас в других залах?

- Сейчас начнутся "Звездные войны".

Пошел на "Звездные войны", благо, не успел посмотреть их в челябинском "Киномаксе". Кстати, и билет в нью-йоркском кинотеатре стоил дешевле - три с половиной доллара. Зал смотрел "Звездные войны", как футбол, приветствуя любимых героев и жуя поп-корн. А я, как героиня известного рекламного ролика, думал: "И что это я здесь сижу?" Выйти в общий холл и перейти в зал, где шел фильм Кубрика, не позволяла только законопослушность. Я ее преодолел, а в зале, к счастью, нашлось одно свободное кресло.

"Широко закрытые глаза" кто-то из критиков успел обругать, кто-то снисходительно похвалить, кому-то не понравился Том Круз, кому-то - Николь Кидман (самая звездная пара Голливуда играет семейную драму и эротический триллер)... Мне понравился Нью-Йорк, где происходят события ленты, его улицы и лица, разговоры в кафе и такси... Он был, как настоящий, а значит - замечательный. Забавно, что в фильме, сделанном в абсолютно европейской (я бы сказал, висконтиевской) кинотрадиции (чего стоит сцена оргии двух сотен человек в венецианских масках, ни одной повторяющейся), возник образ абсолютного Нью-Йорка. Мегаполиса мегаполисов, города городов.

...На обратном пути, в самолете из Нью-Йорка в Москву, не везли ни одного золотушного ангела.

Вашингтон - Хьюстон - Нью-Йорк - Челябинск.

Владимир СПЕШКОВ.

  00:04 15.10