ЗАЧЕМ ЛЮДИ МИРНЫХ ПРОФЕССИЙ ЕЗДЯТ НА ВОЙНУ?

По разным причинам: кто-то бегает за деньгами или "жареным", другой убегает от себя, третий - от кого-то...

Иван Абрахин, директор Госвоенцентра "Булат", уже шесть раз отправлял себя в командировки в Чечню. Человек такой: чем сложнее и опаснее задача, тем скорее он за нее возьмется. Рядом с ним такие же "упертые" и "любознательные" Николай Филимонов (три экспедиции) и Андрей Алтухов (новичок). Все, что они видели, все, что слышали во время долгой дороги в две с половиной тысячи километров от Челябинска до Чечни, взято из их "бортового журнала"...

"Если долго смотреть на облака, то создается впечатление собственной невесомости и воздушности. Будто не облака текут, а ты летишь, оторвавшись от земли, и наблюдаешь горные пейзажи с разных сторон".

ДОРОГА.

Новый год собирались встретить в Грозном. Ан нет. Пока приготовили губернаторские подарки для солдат и "Урал" от Миасского автозавода, время ушло. Проводы объявили на второе января. Кроме подарков, с собой везем видеописьма от матерей, жителей Челябинской области, письма от девчонок-студенток. Все как всегда.

Южнее Волгограда начинается Калмыкия. Степь большая, безграничная, словно море, нет ни начала, ни края. Снега нет, несмотря на январь, а зеленая трава вызывает почему-то злость. Калмыки, что буряты, один в один, такие же добродушные, широколицые и узкоглазые физиономии. Местный чай разочаровал.

Кто-то из их предков, видимо, что-то перепутал, и они до сих пор вместо сахара в чай кладут соль.

В Кабаде степь гармонично сочетается с пересеченной местностью - уже не степь, но еще не горы. Добротные, по нашим меркам, дома. Довольно чистые и ухоженные поля. Много камня.

В Алании местность повыше, более 500 метров над уровнем моря. Дома местных аборигенов еще более богаты. Либо кирпич здесь страшно дешев, либо осетины настолько богаты, что "новые русские" просто отдыхают...

ВЛАДИКАВКАЗ.

Наконец мы во Владике. Доложили о прибытии в штабе 19-й дивизии. Нам пожаловались: "У нас много сочинцев" (беглых срочников, от "СОЧ" - самовольное оставление части). Бегают до трети подразделения, то есть каждый третий.

Приехали в артполк. Здесь бываем каждую нашу экспедицию, однажды даже инструменты для ансамбля от "Челябинска-ЛУКойла" в подарок привезли. Поэтому нас ждут. Мамочки всегда предупреждают в письмах: вот, мол, нас уже записали на видео, скоро, значит, у вас будут. И, правда, в считанные минуты народ сбегается к нашему "Уралу". Со старыми знакомыми, бойцами, разговариваем, как со старым соседом, будто всего неделю не виделись. Даже обыденно как-то. Новички тушуются, стесняются камеры и не верят, что письмо дойдет до дома. Старички (уже "деды") молодых учат, как сниматься, что говорить. Терпеливо объясняют: "Это обязательно увидят дома".

При хорошем солнце отчетливо видны горы. Зрелище завораживает. Хочется смотреть долго, не отрывая глаз.

Осетин-аланов нельзя путать с южными осетинами-кударцами. Они не любят друг друга, хотя и к нам, русским, особо нежных чувств не испытывают. Сказать, что здесь русских не любят - ничего не сказать. Видимо, это в крови. Аланы очень самобытны. Основная масса живет торговлей. Остальные, исключительно мужчины, стоят вдоль дорог, руки в карманы, наблюдают за происходящим.

Работают только женщины и приезжие.

Здесь можно встретить машину любой марки и любого региона, причем это не туристы. За рулем сидят аборигены. А машины, скорее всего, ворованные.

ТАМ ЖЕ.

После обеда были в автопарке разведбата, куда поставили "Урал". Опыт подсказал, что бойцы не оставят без внимания такой лакомый кусок, набитый подарками. Опасения оправдались. Задний люк кунга (то есть будки) аккуратненько вскрыт и приготовлен для разграбления ближайшей ночью.

Дежурный по парку старлей сделал круглые честные глаза и произнес: "Да что вы говорите? Не может быть! Ах шалунишки!" Старлей оказался выпускником военной кафедры Ростовского госуниверситета. Пиджак, одним словом. Двухгодичник. Грешно обижаться.

Видимо, чтобы запутать противника, в Бамут колонна вышла не в восемь, а в 10.12. Заняли свое место в колонне. Впереди - три "Урала" с дровами, позади - машина техпомощи, МАЗ-эвакуатор (на котором вывозят разбитые машины) и "зинка" (зенитная установка) на "Урале". После Черменского круга, где нас пропустили всего за 200 литров солярки, попали в Ингушетию. Пацаны-ингуши плюют в нашу сторону и показывают кулаки. После КП "Кавказ" долго стояли, пока "одноразовые" саперы снимали с трассы фугасные мины в количестве четырех штук. Для небольшой колонны это много.

Ближе к Бамуту обратили внимание на вспышки, подъехали ближе, стала слышна канонада. Это 152-миллиметровые самоходные орудия бьют в сторону самашкинского леса.

691-й мотострелковый полк стоит на месте шикарного фруктового сада. Точнее, шикарным он был до войны. Танкисты, минометчики и артиллеристы расположились на территории бывшей бахчи. Теперь здесь все поле выложено итальянским кирпичом, чтобы меньше грязи было. Кирпич привезен из разрушенного Бамута. Столько здесь крови солдатской пролито, что бывалые офицеры зло шутят: "Вот теперь это хороший чеченский город". Стоишь на одном конце Бамута и видишь ребят на другом. Город сравнен с землей.

"Хорошо бы, - говорят офицеры, - то же самое сделать и с Грозным. И тогда, возможно, война закончится".

С утра разбудил настойчивый стук земляков. Около кунга собралось примерно 60 человек. Вопрос один: когда подарки будут раздавать? Быстро развернув бензогенератор, подключили при помощи ребят телевизор, видик. Показали фильм про Челябу, обращение губернатора, поздравление родителей, "Ариэля", жителей Челябинска, Татьяны Леонидовны Ишуковой, студенток. Солдаты впитывали каждое слово. Узнавали знакомые места, пальцем показывали, называли улицы, рассказывали друг другу, как они здесь гуляли с подругами.

Желающих записать видеописьмо домой оказалось около 200 человек. Даже наши подарки отступили на второй план. Интересовались, откуда мы сами, из каких районов, с каких улиц, рассказывали нам о своей гражданской жизни, вспоминали знакомые достопримечательности, объясняли на чем доехать. У некоторых обнаруживались друзья или знакомые, родственники, проживающие в тех микрорайонах. Каждому хотелось о чем-то поговорить, посидеть в нашем кунге как можно дольше. Видимо, наш "Урал" ассоциировался у них с кусочком дома. Работали несколько часов подряд. Поток редел, но не прекращался.

Кто-то приезжал с боевых, кто-то возвращался с караула, из парка. Один парень не успевал к "раздаче слонов", приехал на БМП вместе с командиром. Комроты тоже зашел в кунг, сказал нам: "Мужики - молодцы!".

После обеда мы были уже никакие от усталости. Всего раздали 160 подарков.

По дороге к танкистам и артиллеристам нашли гранату, показали офицеру. Тот вовсе не удивился, только сказал: "Она вам нужна? Нет? Тогда выбросьте".

Расположение танкистов удивило своей основательностью и повышенной комфортностью. У них есть даже свой плац, опять же из итальянского кирпича. С кирпичами здесь проблем нет, а вот с деревом... Блиндажи изнутри облицованы досками из снарядных ящиков. Это большой шик, ведь основная масса дерева идет на дрова. Буржуйки работают на солярке. Для защиты от "чеховских" гранатометов башни танков по периметру защищены сеткой-рабицей.

Минимум затрат, а защита танка повышается в несколько раз. Голь на выдумку хитра.

У артиллеристов с бытом поскромнее. Земляков здесь не встретили, но приняли нас тепло.

С утра дают сопровождение до Ачхой-Мартана. Долетели быстро - здесь всего семь километров. Ачхой - большая деревня с красивыми домами. Посреди деревни - река Фортанга. Ребята говорят, в ней много рыбы. Прибыли в комендатуру - бывший совхоз "Лермонтовский". Здесь очень много наших земляков.

Встретили местного врача. "Доктор Смерть" или "врач-палач" - так его называют ребята из комендатуры - в миру был хорошим специалистом в области пластической хирургии. Был изгнан отовсюду за пьянство, решил денег заработать. А прозвище получил за обычную здесь историю. Раненого капитана не довез до госпиталя, тот по дороге умер. Шесть дней (!) потом еще возил труп, нигде не принимали.

ИСТОРИЯ ПРО ДОКТОРА.

Он принимал роды у чеченки, та не могла разродиться. Испугался, что она умрет, решил вызвать помощь. Вышел на улицу, выстрелил из автомата вверх.

Чеченка с перепугу и родила. Парни теперь смеются: "Вот так под наши выстрелы боевики и рождаются".

На стене комендатуры надпись: "Только трезвой Россия станет великой". Говорят, ее написал дагестанец, который здесь служил. На крыше комендатуры два флага: российский и флаг Дальневосточного военного округа взвода связи, прибывшего с Дальнего Востока. Повесили бы и третий - флаг Челябинской области. Но его у них нет. У нас тоже не оказалось, чтобы подарить.

За пару дней до нашего приезда случилось здесь лунное затмение.

Примечательно, что практически весь мирный Ачхой-Мартан кричал: "Аллах акбар!", сопровождая вопли выстрелами из автоматического оружия вверх. Что делать? Село "договорное": мы не трогаем вас, вы не трогаете нас.

По местному телевидению идет такая реклама: "Гоги привез меховые шапки. Кто не знает, где я живу: от КП налэво, дом у правой бочки".

Под прикрытием "зинки" нас сопроводили до Грозного, высадили на площади Минутка. Вдоль дорог стоят женщины, продают бензин. Бензин "самопальный", рядом с ценой надпись: "Прымэрна 76-й". На одной из заправок табличка: "Бензин расийский, харошего качэства - атвичаю". Практически весь город в руинах. Но даже в таком виде можно себе представить, насколько он был красив. Одна набережная реки Сумжи впечатляет. Горная река течет по центру города!

От Минутки до заводской комендатуры ехали одни. Потом оказалось, что самое опасное место. Обычно из девятиэтажек по нашим машинам работают снайперы. Буквально перед нашим приездом здесь был обстрелян "Урал" иркутского ОМОНа: три "трехсотых" и один "двухсотый".

Здесь тоже много наших, южноуральцев. Местный жаргон: разведчик - рекс, сапер - одноразовый, радиостанция - тамагочи, водовозка - Титаник. На БТРе сзади нарисовано: "Разведем любой сходняк!".

Здесь, в отличие от Ачхой-Мартана, много стреляют. "Чехи" устроили настоящий митинг по поводу перестрелки возле комендатуры. Боевики на "Газели" расстреляли "Урал" иркутского ОМОНа. Вернулись добивать. Ребята из комендатуры поддержали своих огнем. А потом завели старую песню: "Вы стреляли в мирных жителей. У нас трое раненых..." Хотя это было очевидное нападение боевиков.

Нас поселили в "Вулкане" (будка с надписью "Вулкан(изация)". Офицеры и кровати называют на морской лад "шконками". Интересная конструкция печей: она работает на соляре через капельницу. Старшина - молодец: для гостей на столе почти постоянно трехлитровая банка с соком, тушенка и хлеб. Были в городе. По одному и без оружия здесь не ходят. Женщины-чеченки спрашивали нас, когда все закончится. Они устали от войны, надоело пугаться выстрелов, взрывов, им хочется заниматься мирным делом, жить полноценной жизнью.

Записали несколько видеописем. В "Вулкане" выгрузили наши подарки и собрались ехать обратно в Ачхой-Мартан. Нас не отпустили: Грозный закрыт. Прошла оперативная информация: в город просочилось по 600 боевиков в каждый район города для нападения на блокпосты и комендатуры. Весь день работала артиллерия, ночью опять стреляли. Юра, старшина ачхой-мартановской комендатуры, который нас сопровождал, ездил со своим бойцом на такси в ленинскую комендатуру Грозного к другу на день рождения. "Что подаришь другу?" - спрашиваем. Ответил: "Как обычно, самое ценное: магазин с патронами и пару-тройку гранат". Боеприпасов не хватает, выдают, как правило, в десять раз меньше, чем требуется.

ГРОЗНЫЙ.

Выпал снег и очень холодно. Нам разрешили ехать и дали "прикрышку" до Ачхоя. Как обычно - "зинку". Оказывается, "чехи" боятся наших зенитных установок как огня. В городе, тем более в лесу, от них тяжело спрятаться.

Пока собирались, где-то случилась заварушка. Нашего взводного из сопровождения на БТРе отправили с мобильной группой на помощь. С нами поехал другой, подполковник. Причем отправил нас вперед, прикрывая незнанием дороги свою трусость или осторожность. После ночи, как правило, на дорогах много фугасов. В качестве моральной поддержки с нами поехали земляки. Добрались нормально. Не самые "приятные" минуты испытали, когда проезжали самашкинский лес. Его называют "Шервудским" - понятно почему. На перекрестке федеральной трассы Кавказ и шоссе Ачхой-Мартан - Самашки стоит блокпост брянского ОМОНа. Огромная надпись на плитах гласит: "Брянск - город партизанской славы". Потомки партизан стоят против "партизан".

В Ачхой-Мартан заехали лишь на полтора часа. Выгрузили наших провожающих, попрощались в комендатуре, доехали "зинкой" до брянского блокпоста. "Зинка" пошла направо в сторону Грозного, мы - налево в сторону КПП "Кавказ". Не доезжая несколько километров до станицы Ассиновской, увидели справа нескольких работающих людей, которые обрезали сухие ветки в яблоневом саду.

Это первые встреченные нами чеченцы, которые работают.

Нисколько не жалею о поездке. Я увидела много нового, своими руками прикоснулась к культуре Кавказа, на себе прочувствовала отношение народностей Кавказа к русским и сделал вывод: если Восток - дело тонкое, то Кавказ вообще кружева. Карточный домик. Тронешь нечаянно одну грань - и он рухнет.

Ульяна ЛЕСОВА.

  00:04 24.05