Казус Улицкой.

Она собиралась работать уборщицей, а жизнь готовила ей премию "Букер".

ПИСАТЕЛЬ Людмила Улицкая стала лауреатом литературной премии "Смирнофф-Букер" 2001 года за произведение "Казус Кукоцкого". Победительница получила денежный приз в размере 12,5 тыс. долларов. Людмила Улицкая - одна из популярнейших современных писательниц. Ее книги - "Сонечка", "Медея", "Веселые похороны" - выходят немалыми для серьезной литературы тиражами. Улицкая считается одним из главных представителей современной Российской литературы на Западе: ее активно переводят и поощряют различными премиями. Трижды она попадала в финалисты "Букера", но лауреатом стала в первом году нового века.

- Людмила, как становятся писателем в России?

- Писателями становятся каждый своим путем, я думаю. Во всяком случае не через Литинститут. И наверное, есть множество разных причин, которые заставляют человека писать. В России - так же, как в любой другой стране. Марсель Пруст стал писателем по болезни, для Мандельштама писательство было физиологической необходимостью, а Гомер и вообще писателем не был. Что же касается ранней симптоматики этого недуга, то каждый ребенок - и писатель, и художник, и музыкант.

- Какой, на ваш взгляд, будет проза нового столетия?

- Она будет такой же разнообразной, как проза двадцатого.

Такой же скандальной, такой же острой, поражающей новизной.

Потому что так бывает всегда - каждый век делает свои открытия. Иногда эти открытия потом отменяются или происходят переоткрытия старого. Но это всегда - другой язык, новые сообщения.

- Жалеете ли вы, что не получили "Букера" раньше: все-таки вы выдвигались на него трижды?

- Да, жалею. Раньше был жив один человек, а именно - мой отец, который был бы совершенно счастлив. Да и мама - в меньшей степени, потому что она была умнее, - тоже бы очень радовалась. А теперь никто не придет в восторг - папа наверняка бы позвонил по телефону всем знакомым от А до Я и от гордости бы сиял... Очень жаль, что не в 1996 году... Но я тогда получила как раз премию Медичи, и еще неизвестно, что покруче. Тогда вся слава оказалась за границей, а дома про нее и не прослышали, так что для папы было не очень убедительно.

- Нужны ли в литературе премии - объединяют ли они писателей или разобщают?

- Премии очень нужны, особенно для молодежи. Очень трудно стартовать молодым писателям. Вот Дмитрий Липскеров придумал свою премию "Дебют" - прекрасная идея: рассматриваются произведения писателей до 25 лет. Что же до объединения писателей, этого я уж совсем не понимаю. Нет на свете занятия более келейного, одинокого, интимного, чем писательство.

Зачем им объединяться? Бороться за дачи, государственные подачки, путевки? Эта эпоха закончилась. Присуждение премий - дело, конечно, очень сложное и чреватое всякими обидами и переживаниями. Справедливости здесь нет и быть не может. Есть разные точки зрения, мнения, интрига и политика.

Всегда и всюду. И в прекрасной Франции тоже. Я к этому прикоснулась, говорю не понаслышке. А уровень напряжения и скандала, и обиды зависит от состояния души писателя. Чем он гнилей, тем ему трудней пройти это испытание.

- Могут ли лауреаты российского "Букера" составить конкуренцию британским лауреатам "Букера"?

- К сожалению, и мечтать нечего. Русский "Букер" в сравнение не идет с английским. Как английский твид, виски или пудинг не идут в сравнение с аналогичными продуктами русского производства. Лужайку надо триста лет стричь, а мы только десять лет ее возделываем. Я все читаю с большим запозданием. Последний английский букеровский роман, который я прочитала, был "Амстердам" Макьюина. Очень хорош!

- Согласны ли вы с разделением нашими критиками прозы на "мужскую" и "женскую"?

- На "женскую" и "мужскую" очень хорошо делятся бани и уборные. Литература - хуже. Но если критикам так удобнее, я не возражаю. Можно еще классифицировать по жанрам - есть такая старомодная установка по литературным стилям, по сексуальной ориентации автора или по цвету его волос, или по начальной букве имени - тогда получается каталог. Да по любому пункту можно классифицировать, хоть по пятому. В свободной стране живем.

- Вы занимались поначалу научной работой, затем ушли в творчество. Можно ли жить в России на гонорары от книг?

- Кажется, только единицы могут прожить на гонорары. Вопрос этот интересный. Во всем мире писателям приходится работать в газетах, в университетах, чтобы прокормиться.

Гонораров достаточно для жизни только тем, кто делает большие тиражи, а это не всегда соответствует писательскому качеству.

Скорее, наоборот. Есть чудесный рассказ по этому поводу у Марка Твена - там, путешествуя в раю, один персонаж просит ангела показать ему самого лучшего драматурга. Ангел показывает - вон стоит. А кто он - Шекспир, Эсхил, Мольер?

Нет, мистер Пипкин из Питсбурга. Правда, он ничего не написал, потому что у него было 11 человек детей и был он брючник и работал с утра до ночи, чтобы прокормить семью. Но лучший драматург был он. Вероятно, и так бывает... Я совершенно не знаю, как это получается у других. Лично я в 1982 году, когда решилась на свободное литературное плавание, ушла с работы и попыталась существовать на очень грошовые литературные заработки. И чего только не делала: рецензии, учебные сценарии, переводы по подстрочникам, инсценировки для театров и кое-что для радио... К этим заработкам у меня еще были алименты. Кое-как тянула, каждый месяц с большим удовольствием поглядывала на объявление у метро "Аэропорт", что требуется ночная уборщица. Это мне по режиму дня подходило. Думала, вот в этом месяце протяну, а в будущем - пойду в ночные уборщицы. Детей уложу - и к 10 на работу. Но обошлось. Хотя, между прочим, писатель Нина Садур не брезговала подобным и даже пьесу замечательную написала из жизни двух уборщиц. Я же проводила свои дни в домохозяйственно-детских заботах, а в 9 вечера, уложив детей, садилась за работу. Часов до трех. В общем, не очень просто, но возможно.

- Возможно ли соперничество в литературе?

- Нет. Литература - не спорт. И конкуренция, и соревнования - полнейшая иллюзия и пиаровские игры. Каждый занимает свое место, потеснить другого писателя просто невозможно.

Разные люди с разными вкусами выбирают свое. Я совершенно уверена, что у меня есть некоторое количество читателей, которым совершенно не мешает присутствие книг других авторов в книжном магазине. И есть читатели, которым я совершенно не нужна и даже раздражаю. Ничего обидного в этом не вижу.

И в этом смысле - нет у меня соперников.

- Есть ли у вас враги?

- У меня, как мне кажется, нет врагов. Но, может быть, им так не кажется. Про людей говорить плохо вообще не надо, это мы все знаем, но иногда не успеваешь вовремя себе язык прикусить. Вот недавно со мной такая просечка произошла, я очень горюю по этому поводу. Андрей Георгиевич Битов в этом отношении - совершенство. Ни разу от него не слышала ни о ком дурного слова. Ни про одного дурака. А ведь он такой умный, что ему и некоторые умные должны дураками казаться.

- Снятся ли вам сны и "умеете" ли вы их смотреть?

- Сны - большая область жизни человека. Но не каждого человека. Есть люди, которые то ли снов не видят, то ли их не запоминают. Мне таких людей жаль. Они чего-то лишены. Мне же сны исправно снятся, иногда очень значительные, содержательные, иногда - сплошное надувательство, неизвестно кем подсунутое. Сны надо учиться смотреть. Я знаю таких мастеров, которые снами управляют, вызывают их по заказу и останавливают, если что не так, и делают "продолжение следует", если есть потребность... В коммунальной квартире, где проистекало мое детство, каждое утро две почтенные соседки Марья Семеновна и Анастасия Васильевна обменивались ночными впечатлениями. Я, пока зубы чистила возле раковины, слушала и диву давалась - то у них тараканы, то картошка. Если б мне такие тоскливые сны снились, я бы вовсе спать не ложилась. А ведь люди всему учатся - ложку в руках держать, в горшок писать, читать, писать, а сновидеть - не учатся. И вот результат: огромное большинство людей совершенно безграмотны в этом важном вопросе - ничего, кроме дедушки Фрейда, не понимают. И напрасно.

- Верили ли вы в сказки в детстве и верите ли сейчас?

- В сказку нельзя верить или не верить. Она - реальность нашей жизни. В детстве мы доверчивей, сказка формирует сознание. Когда ребенок чересчур уходит в эту стихию, он может испытывать большие разочарования в жизни, ощущать недостаток в ней чуда, закона сказочной, то есть высшей, справедливости. Вырастая, обычно мы корректируем сказочные законы, принимаем более скучную логику обычной жизни. На самом деле сказочные законы - фундаментальны. Их никто не отменял.

Я часто наблюдаю события, в которых совершаются все положенные чудеса. Последний раз - ровно 13 декабря я смотрела на такое чудо и радовалась. Смотреть надо.

- Что бы вы подарили россиянам, окажись в новогоднюю ночь Снегурочкой? И кого бы вы выбрали себе Дедом Морозом?

- Если бы я была той феей, которая приходит с опозданием, но еще может что-то исправить в ужасном положении вещей, я бы подарила каждому на Новый год чувство юмора - великое оружие, которое позволяет смеяться, сталкиваясь с глупостью, агрессивностью, слабостями окружающих, чувсто юмора, которое позволяет видеть смешное в самом себе, не придавать себе очень уж большого значения, больше улыбаться.

Улыбаясь, человек не может обижать других, красть или убивать. А в Деды Морозы я порекомендовала бы покойного Андрея Донатовича Синявского. Он был умен, зол, остроумен и широк натурой. Имел отменную бороду и косоглазие. Хороший был бы Дед Мороз. А Марья Васильевна Розанова, ныне здравствующая, - Снегурочка.

- У писателей в загашнике есть истории, не ставшие книгами.

Есть ли у вас новогодняя история?

- Я такой рождественский рассказ уже написала. Называется "Гуля". Про старушку, которая на самое что ни на есть Рождество ухитряется получить высший приз, на который может рассчитывать женщина в ее преклонном возрасте.

Автор:Александр ЩУПЛОВ.

  00:04 04.01