Без суда и следствия.

Валерий Выжутович.

ТРИ дня назад в Ростове возобновился процесс по делу Юрия Буданова. Пока идут лишь предварительные слушания. Рассмотрение дела по существу начнется позже.

Выражая протест против судебных проволочек, полковник объявил голодовку. Пожалуй, напрасно. Какие бы психические перегрузки ни испытывал Буданов от дальнейшего затягивания процесса, длящегося уже более двух лет, время сейчас работает на него. Пока ростовский суд будет вязнуть и буксовать, подоспеет амнистия. И - вот от чего полковник должен ощущать прилив душевных сил - она коснется не только боевиков, но и федеральных военнослужащих, совершивших преступления в Чечне.

Проекты постановлений Госдумы "Об объявлении амнистии в связи с принятием Конституции Чеченской Республики" и "О порядке применения амнистии" готовятся энергично, с каким-то даже азартом и вдохновением. Последние согласования пройдут в ближайшие дни, и до конца апреля, как ожидается, документ будет принят.

Вот так. И двух лет не прошло с того дня, как тогдашний командующий Северо-Кавказским военным округом Геннадий Трошев сказал то, о чем говорили в ту пору, сидя на кухне, сотни тысяч, а может, и миллионы его соотечественников: "Да, я за смертную казнь для чеченских боевиков! Я бы сделал так: собрал бы всех на площади, вздернул бы бандита и пусть висит, пусть все видят!".

Трошев - не депутат Госдумы. Это Жириновскому и Райкову придется голосовать за амнистию. Жириновскому - после того, как он кричал: "Казнить на Красной площади в Москве!". Райкову - после такого его выступления: "Чеченским бандитам надо давать высшую меру!".

Официальная риторика совершила разворот на 180 градусов. Помощник главы государства Сергей Ястржембский призывает "проявить великодушие". Спецпредставитель Президента по правам человека в Чечне Абдул-Хаким Султыгов поминает библейские заповеди и говорит: "Мы должны проявить способность к взаимному прощению".

Похоже, общество застигнуто врасплох. Еще вчера был "Норд-Ост", а сегодня, глядите, амнистия. Рядовой обыватель, подсевший на иглу "антитеррористического" агитпропа, сейчас, наверное, испытывает ломку. Как сказал бы, а может, еще и скажет Хрюн Моржов: "Слышь, Степка, чеченским бандюкам скоро амнистия выйдет. Это что получается? Они, значит, нас - по законам джихада, а мы их - по Библии. Даешь взаимное прощение и это... как там: "Возлюби врага своего как себя самого!" Будем таперича лобызаться с Басаевым!".

И в самом деле. Как воспримут эту амнистию в армейской среде, особенно в воевавших частях, где сотни будановых с таким же, как у полковника, диагнозом - "накопленная ярость"? Как отнесутся к подобной акции родственники погибших в Чечне российских солдат и офицеров? Переход от "замочим в сортирах" к "проявим великодушие" оказался пропагандистски не подготовленным.

ЕСЛИ представители власти так и не выступят с внятными разъяснениями касательно предстоящей амнистии, а ее подготовка не выйдет за стены думских кабинетов, немалая часть общества будет поставлена в тупик столь резкой и непредвиденной сменой политики. Классический вопрос "за что боролись?" тотчас же явится и посеет разлад в замороченных головах.

Мало-мальская ясность пока лишь в одном: амнистия не будет распространяться на главарей бандформирований и боевиков, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления. Таких, по некоторым данным, не более 400. А подпадут под амнистию те из уже осужденных 10 тысяч чеченцев, чей срок заключения - не более 5 лет. Отпущение грехов без суда и следствия гарантировано, вероятно, многим "воинам Аллаха", втянутым в банды обманом, шантажом, жаждой мести. Их, до сих пор не сложивших оружия, около 5 тысяч.

Однако чем же станут заниматься амнистированные? Ахмат Кадыров убежден, что самая практичная утилизация боевых навыков и криминальных связей - служба в чеченской милиции. "Они знают не только все тропы, но и всех главарей бандформирований в лицо". Глава Чечни предается иллюзиям.

ЕСЛИ разоруженных боевиков, напялив на них милицейскую форму, снова поставят под ружье (по словам председателя Госсовета Чечни Малика Сайдуллаева, "людей буквально насильно пихают в чеченскую милицию"), они вскоре вернутся к своим главарям, да еще и с трофеями. Опыт прошлой, 1999 года, амнистии, показал: получив милицейское удостоверение, погоны и оружие, новобранцы используют весь этот арсенал для кровной мести, межклановых войн и криминального промысла. Они, одним словом, легализуются, приобретают официальную крышу, ну а дальше "природа" берет свое. Единственно эффективный способ (впрочем, пока не проверенный) отучить их от вредных привычек - занять на восстановительных работах, в сельском хозяйстве, где угодно, только не в местных силовых структурах, мало приспособленных для интеграции вчерашних басаевцев и радуевцев в мирную жизнь.

Важно и вот что. Предоставят ли амнистированным право избираться в новый чеченский парламент? Будут ли они привлечены к работе над проектом договора о разграничении полномочий между Чечней и федеральным центром? И самое главное: должна ли "вооруженная оппозиция" (так теперь Москва именует тех, кого до сих пор называла "террористами" и "боевиками") в знак добровольной капитуляции отказаться и от своих политических взглядов?

ЕСЛИ сепаратистские идеи и их глашатаи не получат в Чечне парламентской трибуны, а будут, как прежде, загоняться в горы и леса, здешняя оппозиция (а это не только отпетые головорезы, не только Масхадов с Басаевым), едва успев разоружиться, вновь превратится в вооруженную. До следующей амнистии.

  00:04 12.04