Что ты отдал - то твое.

Ядвига Юферова.

Как вернуть долги своей малой родине.

Ивье мечтает стать столицей.

Это правда. Хоть на один день. Маленький городок в Западной Беларуси мечтает стать столицей праздника белорусской письменности, который ежегодно проводится в республике в самых древних и заслуженных городах. Костел святых апостолов Петра и Павла, монастырь ордена бернардинцев знамениты были в средневековье своей библиотекой и школой риторики, в Ивье была основана арианская академия, связанная с именами многих белорусских мыслителей...

А самое главное, почему Ивье может быть хоть на один день столицей, - чтобы все другие услышали и узнали: в мире, перенасыщенном оружием и враждой, безверием и недоверием, есть маленький городок на земле, где не один век сосуществуют уважительно все конфессии, где людям и в голову не приходит делить соседей по вере и национальности. Просто есть очень хорошие люди, ну в крайнем случае не очень...

Приехав домой к родителям ранним субботним утром я напрашиваюсь на прием к председателю Ивьевского райисполкома Прокопику Валентину Николаевичу. Около часа он морит меня в приемной (накануне вернулся с республиканского совещания по земельной реформе и подробно пересказывает, наверное, своим замам февральские тезисы Президента). Его прислали в Ивье из соседнего Берестовицкого района, и я теряюсь, как построить с приезжим человеком беседу, чтобы он понял, что я пришла не просить...

- Я родом из Ивья, мои родители живут на Советской улице. У моих друзей детства - заведующего кафедрой философии Георгия Грибова из Бреста, космического полковника Виктора Шутова из Москвы, руководителя ивьевской диаспоры в Израиле Тамары Кощер, у наших земляков - минских татар есть идея провести всемирную встречу уроженцев Ивья и совместить ее с праздником письменности. Каждый из нас готов возвращать долги своей малой родине. Мы помогли обустроить знаменитую ивьевскую криничку, помогли с новыми российскими книгами районной библиотеке...

Валентин Николаевич выдерживает паузу солидного начальника, наверное, мысленно перебирая в голове варианты, что же такое хитрое я буду просить (все посетители в таких кабинетах соловьями заливаются, а заканчивают одним и тем же) и резко заземляет разговор: какая помощь нужна родителям?

- Спасибо. Да никакой. При хороших детях...

- Нескромно хвалить себя.

- Да нет, я вообще про детей и родителей...

И тут мы оба понимаем, что нет времени на разминку, как нет вообще времени на суесловие и на присматривание друг к другу. Наперебой глава района и его помощники начинают размышлять, как лучше все сделать. Трезво прикидывают возможности: к 2004 году не успеть создать инфраструктуру для такого праздника ("к 2005 году я планирую вообще из Ивья маленькую Швейцарию сделать. Тут потрясающая природа и замечательная история").

Начинаем вспоминать, кто может помочь реализовать эту, на наш взгляд, замечательную идею. Главный идеолог в администрации Президента Беларуси - Иван Корендо. Благодаря и его неустанной помощи только что увидел свет объемный историко-документальный том "Память", посвященный Ивьевскому району. Известная радиожурналистка Кристина Поболь (ее десятилетний цикл "Тяжкий понедельник" был лучшим психотерапевтом для республики) - тоже наш человек, к тому же недавно призвана на госслужбу... Но все равно без помощи и ходатайства облисполкома перед администрацией Президента делу с места не сдвинуться.

- Иосиф Брониславович, записывай, - говорит председатель начальнику отдела Грибовскому, - провести в третьей декаде июля 2003 года всемирную встречу уроженцев Ивья и всем вместе обратиться к руководству Беларуси с предложением провести у нас один из последующих республиканских праздников письменности.

Тут я тоже освободилась от бойцовской стойки и добавила, что Ивье начали благоустраивать, появились замечательные фонари, и вообще родителям за все годы ни на день не задержали пенсию...

Дело при таких интонациях непременно в выходной день дошло бы до шампанского, но мне надо было бежать к отцу в больницу.

Укол по блату.

- Иванович, мы с тобой Варшаву освобождали! - маленький хрупкий старик, с бывшими васильковыми глазами, сосед папы по палате, каждый день повторяет эту фразу с особым смыслом. Мол, мы - настоящие участники войны, не то что некоторые: кур из-под печки таскали, а потом медали надели и бьют себя в грудь: ветеран!

- Мы с тобой, Иванович, раненые фронтовики. Нам даже правительство Польши за это пенсию в долларах доплачивает.

Папа это никак не комментирует. Когда у него были силы, он ездил сам в областной центр, в Гродно, а теперь раз в квартал по доверенности его более бодрый друг привозит зарубежное признание их боевого прошлого, которое составляет примерно одну треть от его белорусской пенсии. Факт этот для них дорогого стоит.

Прихожу домой из больницы и подробно пересказываю маме все палатные новости. Все важно: она у нас с трудом передвигается по дому, поэтому каждый, кто открывает дверь, приносит для мамы в словах мир, который ей теперь не совсем доступен. Дедушку чужого, которого редко кто приходит проведать, она уже жалеет и всякий раз передает ему что-то вкусненькое. В субботу ее фирменными пончиками я угощаю пол-отделения.

Мама просит почитать меня свежий номер газеты "Ивьевский край", заметку под рубрикой "После суда" и досказывает словами то, что не написано в районке про папиного соседа по палате. Дедушка скопил аж двести "польских" долларов, чтобы будущие прощальные часы на земле были "как у людей", но его постигла беда: кто-то забрался в дом, когда он был на огороде, вскрыл сундук и украл все состояние. Милиция начала поиск преступников, которые подобным образом чистили и другие деревенские хаты. Нашли двух пацанов и посадили их в тюрьму. Настоящая трагедия дедушки в том, что одним из них оказался его собственный внук, хотя он потом пытался всех убедить, что разрешил внуку взять часть денег, но не все...

Папа держится молодцом, несмотря на всю жестокую больничную прозу. Только раз, в первую встречу, он заметил: болезнь будто через мясорубку пропустила. Медсестры говорят, что здесь единственная палата, где они могут улыбнуться. "Мы поедем в Дробыши, там напьемся от души" - нашу старую частушку про деревню, откуда папа родом, я повторяю с надеждой, что именно так и будет. Папа тоже верит.

Когда я спрашиваю, чего ему больше всего хочется, недалеко предполагая, что принести поесть, он говорит: увидеть маму. Несколько лет назад мы широко отмечали их золотую свадьбу. За все долгие времена они практически не разлучались. Последние годы надевают носки друг другу, становясь совершенно беспомощными один без одного.

Когда я уезжала из Москвы, сердечные друзья-коллеги спрашивали, чем помочь, замминистра здравоохранения России готов звонить своим белорусским коллегам. Я искренне всех благодарила и искренне отказывалась.

Наношу традиционный визит заведующей неврологическим отделением Ивьевской центральной районной больницы Владиславе Никодимовне Ус. Ни на минуту не сомневаюсь, что она как профессионал делала бы все то же самое, что со звонком из Минска-Москвы, что без звонка. Санитарочки утку тоже не по звонкам выносят. Двойные-тройные стандарты большого города - для своих, блатных и платных - провинциальное здравоохранение не выносит. В маленьком городке все друг друга знают: кто-то чей-то сосед, кто-то вместе учился, кто-то работал. Кто какой доктор и что он умеет - для Ивья не секрет. Равно как медсестра тоже почти всегда знает, кому она делает укол: подзаборному пьянице или хорошему хозяину. Теперь никакого блата не надо - все есть в аптеке. Правда, не у всех есть на лекарства деньги.

Когда ивьевские медики интересовались, а как там выживает здравоохранение в Москве, я рассказывала про страховые полисы и про платные услуги, про частно практикующих врачей и про благоустроенные муниципальные больницы, куда уже не надо идти со своей простыней и ложкой. Лужков многое в последние годы сделал для улучшения городского здравоохранения. Вместе с тем в самом богатом городе России люди готовы платить за свое здоровье самые большие деньги, и граница между платной и бесплатной медициной (когда платит государство или организация) становится размытой, страдают при этом, естественно, не богатые, а бедные.

Мне в ответ рассказали, что немножко задерживается зарплата за январь, а так все хорошо. Медсестры работают на полторы ставки, если выпадают праздничные и ночные дежурства, то набегает почти сто долларов. Люди держатся за работу. Здравоохранение в Белоруссии бесплатное. Если родственники могут, то покупают для лечения шприцы и лекарства. Мои московские замашки - за все заплатить - были зарублены на корню.

У надежды ночи не бывает.

Наше Ивье знаменито на всю Беларусь тем, что здесь живут в согласии православные, католики, мусульмане, до войны было очень много иудеев (сейчас в Израиле проживает около трехсот уроженцев Ивья). Как на пасху ксендз поздравил православных, а батюшка - католиков - это уже местная классика. Единственная на всю республику мечеть при советской власти была именно в Ивье. Шесть веков живут здесь татары - это уже и их историческая родина.

Слава Господу, хвала Аллаху, дзякуй, Матка Боска - так по-разному обращаются мои земляки к небу, беспокоя Всевышнего своими простыми земными просьбами. Мама заказала службу (дала намшу в костеле, так говорят в Ивье) за папино здоровье. Студеный февральский ветер и вечер. Мое самое большое удивление, как заполняется в будний день костел. Звучит чистое, почти хрустальное многоголосье маленького хора. Ксендз Ян начинает службу, которая проходит на трех языках: русском, белорусском, польском. А из Библии читается отрывок: послание к евреям.

Он предлагает помолиться всем присутствующим за молодых, которые будут венчаться на этой неделе: православная Анна из Мостов и католик Андрей из Ивья, за новорожденную девочку в семье Нейчев, у которой еще нет даже имени, за здоровье моего папы, который находится сейчас в больнице, называет годовщины памяти людей, которых уже нет с нами...

В костеле очень много молодежи, а не только пожилых людей. Там великолепная акустика, и музыка звучит божественно, как в Большом зале Консерватории. Потом ксендз начинает читать проповедь, а я ловлю себя на мысли, что это лучшие слова, которые можно сказать всем таким разным людям: Бог может понять, если человек упал на колени, но Он не может понять человека, который не хочет встать с колен. Бог понимает, что наступает ночь, но Он не понимает человека, который не верит, что непременно наступит день... Потом ксендз рассказывает о графике посещения деревень, куда он поедет в ближайшие дни и где будет молиться с прихожанами - у многих нет сил не то что добраться до Ивья, а даже выйти из дому. Из 35 тысяч населения в районе каждый третий - пенсионер. В прошлом году родились 300 человек, а умерли 789. Статистика не самая веселая. Январь побил все рекорды, как рассказала мне заведующая загсом: в районе родились 25 младенцев, но 98 ивьевчан завершили свой земной путь.

Мамина подружка, тетя Стася, живет на улице Первомайской напротив церкви и очень хвалит батюшку: у него многодетная семья, он сам все делает руками, на воскресной службе тоже полная церковь бывает. Айша, у которой отец лежал вместе с папой в палате, пригласила меня в пятницу сходить в мечеть, посмотреть, как люди молятся (там есть отдельно женская и мужская половины), как просят у Аллаха дать сил справиться со всеми несчастьями и болезнями...

Сейчас нет лекторов общества "Знание", нет прежних киносеансов, когда вечером все шли в РДК на новый фильм (на нынешние американские шедевры "Выбрось маму с поезда" и "Достань жену из холодильника" народ не большой ходок). Огромную пустоту в меру своих сил заполняют батюшка, ксендз и мулла, рассказывая, что происходит в районе, какие праздники приближаются и как их надо почитать. А главное, вселяя надежду в самых нелегких ситуациях. Человек сходил в церковь, костел, мечеть - и ему кажется, что он уже не один. И вообще: не бывает зимы у колодца, не бывает ног у змеи, у надежды ночи не бывает...

Когда я вернулась из Ивья в Москву, Виктор Шутов пригласил на свой юбилей. Я там была "от улицы нашего детства". Штаб космических войск России, высокое собрание военно-технической интеллигенции, очень правильных людей, труд которых в отсутствие общенациональной идеи и есть то, на чем сегодня держится страна, шутя и всерьез они сдавали тест на тост: докажи, как ты связан с Беларусью, а уж потом и говори. Виктор гордился своими сослуживцами, тихонько представлял мне, любопытствующей журналистке, каждого из них: "Видишь, вот тот бородач, он ведет все космические съемки - хоть города, хоть фазенды, хоть Минска, хоть Москвы..."

А в это время его двоюродный брат, известный спортсмен, просто и ясно говорил в микрофон тост:

- Я родом из глухой белорусской ушачской деревни. Когда к нам на летние каникулы приезжал Виктор, все пацаны смотрели на него снизу вверх: городской! Виктор увлекался фотографией, и мы удивлялись, как это он может снять, чтобы на одуванчике была бабочка или капелька росы. Вот из этих капелек, увиденных и собранных на родной земле, и сложились биография и сила Виктора...

- И каждого из нас, - молитвенно добавила я.

Ядвига Юферова

МОСКВА - ИВЬЕ

  00:04 06.03