ПО ПРОЗВИЩУ НАЦИСТ.

Иркутский убийца утверждает, что работает на местный УБОП.

Владимир Антонов.

В одном из февральских номеров "Версии", в материале "Мертвый СИЗО", мы рассказали, как 5 и 6 февраля в камерах следственного изолятора г. Иркутска были найдены трупы подозреваемых Павла Баженова и Романа Ермолаева. Их предсмертные записки свидетельствовали: в том, что жить обоим оставалось считанные дни, Баженов с Ермолаевым не сомневались. Избитые до полусмерти и ошалевшие от боли, с обуглившимися точками-синяками на коже, какие оставляют только провода электротока, не сговариваясь, эти люди хрипели адвокатам во время редких встреч: если они не признаются, менты их убьют. По той простой причине, что другого выхода и у начальства СИЗО, и у следователей УБОПа и местного угрозыска, по-видимому, на тот момент уже не было. Баженова с Ермолаевым надо было додавливать любой ценой: вина каждого, похоже, была уже не важна, признание спишет все. И стало быть, вариантов у задержанных два: подпись в давно подготовленном кем-то протоколе или табличка на местном кладбище.

ГУСБ МВД РФ, что в Москве на Большой Пионерской, на нашу февральскую публикацию откликнулось практически немедленно. 16 февраля мы опубликовали "Мертвый СИЗО", и уже 30 марта, месяц спустя, один из замов Константина Ромодановского, Владимир Астафьев, проинформировал редакцию о принятых его ведомством мерах. Весь отчет уместился в нескольких строках, которые свелись к тому, что сведения редакции "частично подтвердились", по фактам доведения до самоубийства заведены уголовные дела, а "ряд руководителей" УВД г. Иркутска "привлечены к дисциплинарной ответственности".

Что ж, как говорится, и на том спасибо. Напомню лишь, что речь идет о трупах двух россиян, чью вину суд еще не доказал, и, следовательно, даже с формальной точки зрения они невиновны. Но уже мертвы. И всего-навсего - дисциплинарная ответственность "ряда руководителей" УВДг. Иркутска...

Между тем и Баженов и Ермолаев в своих записках утверждали, что сотрудники милиции, вместо того чтобы законными способами добывать улики и доказательства вины, применяли к ним пытки и истязания. Положим, оба про все про это могли наврать, но две смерти - факт. Их многочисленные жалобы к руководству СИЗО, в местную и Генеральную прокуратуры тоже факт. Далеко не каждый журналист или писатель выдумает такие натуралистические по своей жестокости картины. Павел и Роман писателями не были и, судя по всему, рассказывали о том, что испытывали сами во время допросов, которые, к слову, могли проводить только сотрудники МВД.

"Частичное подтверждение" - это язык, который на допросе от боли откусил себе Ермолаев? Это отбитые внутренности Баженова, забитый до полусмерти Петр Лункин, странным образом "выпавший" из окна четвертого этажа УБОПа на ул. Байкальской? ("Иркутский излом", № 49, декабрь 2003 года.).

Так вот, господа из ГУСБ, есть мнение, что всех перечисленных все-таки кто-то бил. Кто-то врубал 220 вольт и подносил провода к телу, кто-то выбрасывал из окон. Случайно не знаете ли, кто именно? А за месяц и правда много не нароешь. Разве что "частичные подтверждения", которые больше чем на "дисциплинарные взыскания" не тянут.

Впрочем, как ни крути, цели и у редакции, и у ГУСБ МВД РФ одни: мы против нарушения закона, особенно если на закон плюют сотрудники милиции. Именно поэтому обмен существенной информацией не просто полезен - важен. Докладываем: мы нашли кое-что новое даже не для размышления - хочется верить, что для еще одного, куда более серьезного и, главное, немедленного расследования Главного управления собственной безопасности.

У нас есть основания полагать, что подследственного Павла Баженова, находившегося до 5 февраля 2004 года в СИЗО-1 г. Иркутска, забили до смерти. Попросту убили.

Напомним, что официальная версия следствия - самоубийство путем повешения, а уголовное дело заведено по статье 110 УК РФ (доведение до самоубийства). Иными словами, сегодня дознаватели ищут тех, кто настолько убедительно "повлиял" на гражданина Баженова, что тот повесился. "Повлиять" могли или сокамерники, или сотрудники милиции, больше просто некому.

Смею предположить, что иркутской прокуратуре будет крайне сложно назвать поименно как первых, так и вторых. Ни сотрудников уголовного розыска, ни сотрудников УБОПа или СИЗО (кроме одного дежурного опера) в тот момент в изоляторе не было, поэтому формально никто из них ни при чем.

С другой стороны, в камере № 94, в которой с петлей на шее и был обнаружен Баженов, он был один, следовательно, никто из сокамерников под 110-ю статью тоже не подпадает. Таким образом, следствие скорее всего обнародует версию о неуравновешенной психике Павла Баженова...

Возможно, эти проблемы у Баженова и имели место, однако появиться они могли только в том случае, если все, о чем он рассказал в предсмертной записке - электрический ток в пах, избиения, шантаж семьи, изнасилование в камере, - правда. Доподлинно же известно одно: по уверениям вдовы и адвоката, до знакомства с иркутским изолятором Павел Баженов был адекватен. Да и сама записка указывает на угрозу насильственной смерти, но не суицида...

Обыкновенный Нацист.

Все, с кем удалось поговорить о Нацисте, категорически отказывались от диктофонной записи и требовали гарантий анонимности. Прошедших через СИЗО-1 г. Иркутска мало чем испугаешь, и даже не в страхе дело. Народ этот бывалый, тертый, со своими понятиями о жизни и со своим языком. Увы, но рассказать об этом уголовнике смогли только они. Обычным же гражданам Нацист неизвестен, и слава богу.

"Он, по сути, никто, - говорили мне, - но он пашет конкретно на ментов, типа штатного убийцы. Поэтому зэки боятся не Нациста, а руководство следственного изолятора, оперов уголовки, УБОПа. Тех, кто не колется на допросах, ведут к Нацисту, а у того руки развязаны. А вообще-то ему просто некуда деваться, для обычных заключенных он по всем понятиям "гад", а для ментов что-то вроде инструмента для признаний. И чем больше Нацист прольет чужой крови, тем больше он у них на крючке". Из этих рассказов легко сделать вывод: в изоляторе Нацист выполняет функции карателя.

По слухам, в СИЗО ему живется совсем даже неплохо - отдельная камера, всегда есть сигареты, еда, поговаривают, бывает и водка. Откуда все это берется, можно только догадываться, как можно догадываться и о том, почему осужденный за убийство вместо зоны продолжает находиться... в следственном изоляторе. Со слов свидетелей, нам удалось сделать его фоторобот. А чтобы ни в Иркутске, ни в ведомстве генерала Ромодановского не сомневались в нашей информированности - несколько официальных свидетельств существования Нациста.

Подследственный Павел Баженов, декабрь 2003 г. "...Через три часа меня переводят в камеру № 139, в ней находилось два человека, один из них был Ефремов Сергей, он сразу сказал, что я должен... признаться в преступлениях, в которых подозреваюсь... На протяжении целого дня он угрожал мне избиением и заставлял меня написать чистосердечное признание". И еще: "Вечером этого же дня меня перевели в бокс холодный и грязный. Через полчаса ко мне заводят опять этого Ефремова и его сокамерника по имени Толя. Он сказал мне, что я никуда от него не денусь... Ефремов избивал меня, я как мог защищался. Через минуты три-четыре открыли дверь два дежурных... Ефремов сказал им, что все в порядке, что он скоро закончит".

Но, может, некто Ефремов Сергей - просто борец за идею искреннего раскаяния подследственных и к заключенному по кличке Нацист отношения не имеет? Вот официальная справка адвоката другого задержанного - Михаила Захарина. "17 октября 2003 года Захарин М.С. был помещен в камеру № 41, где находилась группа ранее осужденных заключенных во главе с Сергеем Ефремовым по кличке Нацист. Ефремову были известны уже все подробности преступления, по подозрению в совершении которого был задержан Захарин. Кроме того, он знал данные его близких родственников. В течение нескольких дней Ефремов оказывал психологическое давление на Захарина, угрожал изнасилованием, убийством родственников, если тот не даст показания, нужные следствию. Результатом издевательств стала попытка Захарина покончить жизнь самоубийством".

Майор Савкин и его команда.

Теперь же самое время вернуться к обстоятельствам гибели Павла Баженова.

Итак, по той информации, которая есть у "Версии", 5 февраля 2004 года в 18.00 камера № 94, расположенная на втором этаже одного из корпусов СИЗО г. Иркутска, пустовала. Что послужило причиной - неизвестно, однако после вечерней переклички Баженова неожиданно переводят из общей камеры № 19 на первом этаже в известную уже пустую камеру № 94 на втором.

Тут надо сказать, что в корпусе, в котором и происходили описываемые события, каждая из камер имеет две общие стены с соседними. Дыры же, которые проделывают в стенах заключенные, называются "кабуры" и используются исключительно для внутритюремного "радио". Бывает, дежурный лишь шагнет по этажу, а в самой последней камере уже в курсе: идет.

Единственная камера, не имеющая связи с внешним миром, - 94-я. То, что к Баженову в эту камеру зачем-то подселили Нациста и двух его приятелей, молнией пронеслось по "кабурам" уже в районе 20.00. Заключенные в камерах напротив Нациста видели, остальные же продолжали получать информацию по "радио".

Следующие два часа второй этаж изолятора слышит крики и шум, к 94-й даже подходит женщина-дежурная, однако у дверей стоит недолго, уходит. Возня внутри продолжается до 22. Потом все стихает. Изнутри раздается стук в дверь, дежурная приходит снова, через какое-то время появляется сменный ответственный оперативник, потом другие "официальные" лица СИЗО, Нациста с друзьями спешно уводят из камеры, а Павла Баженова находят "повесившимся" на шнурке.

Почти сразу же после трагедии свидетель-дежурная была переведена по службе то ли в Хабаровск, то ли во Владивосток. С ней, увы, поговорить нам так и не удалось.

Но свидетели остались, они есть и готовы подтвердить наш рассказ. Их имена, фамилии, номера камер содержания мы готовы предоставить в распоряжение ГУСБ. Кроме того, факт, что кроме Павла Баженова в 94-й побывал еще и Ефремов, может подтвердить и ответственный оперативник. Хочется верить, этот офицер вряд ли станет покрывать преступление, а заодно расскажет, кто из его начальства распорядился сделать из 94-й не просто "пресс-хату" - комнату смерти.

К слову, совсем недавно на скользкую тему "покровителей" проговорился и сам Нацист, объясняя очередному задержанному Алексею Быкову свой особый статус в изоляторе. Адвокат г-на Быкова Людмила Кастрикина со слов своего подзащитного заявляет: "В ИВС с Быковым содержался Ефремов Сергей, который, мотивируя тем, что является сотрудником УБОП и работает по поручению Савкина А.Г., угрожал убийством в случае дальнейшего сопротивления Быкова, приводя пример смерти Баженова".

Вот интересно, не тот ли это майор милиции Андрей Савкин, винить которого в своей смерти просил Павел Баженов? И с какой это стати убийца Ефремов прилюдно записывает себя в борцы с оргпреступностью, а в свои начальники - Андрея Григорьевича? Так и хочется напомнить генералу Ромодановскому, что если Нацист не врет, то дисциплинарное взыскание - это когда опоздал на службу. Похоже, в СИЗО г. Иркутска не тот случай.

  00:04 10.05