Владимир Устинов: Все законно.

НАШ КОРРЕСПОНДЕНТ встретился с Генеральным прокурором РФ, ставшим в минувшем году одной из наиболее заметных публичных фигур.

- Владимир Васильевич, как и где вы встретили Новый год?

- Это праздник семейный, я люблю встречать его дома, с семьей. Нынче это удалось и потому считаю - хорошо.

- Чем жена побаловала вас за праздничным столом - из блюд, закусок, напитков?

- Вообще-то я сторонник традиций, в том числе и в семейных застольях, поэтому ничего экстравагантного у нас не принято. Привычный семейный ужин.

- Вы всегда предпочитаете встречать праздники дома или любите бывать и в гостях?

- Люблю и в гости ходить, и принимать друзей у себя. Жаль только, что с нашей прокурорской работой на это практически не выдается времени.

- С каким чувством вы вступаете в новый год?

- Я оптимист и всегда смотрю в будущее с надеждой на лучшее.

- В минувшем году люди часто видели вас на телевизионном экране. Фактически вы стали публичным политиком. Что побудило вас резко изменить имидж: личная энергия, чрезвычайный характер дел или, может быть, убеждение, что "громкие дела" могут быть доведены до конца только в условиях широкой гласности?

- Вы подметили совершенно верно - чрезвычайный характер дел. Прежде всего, что касается гибели "Курска" - это, по моему убеждению, общенациональная трагедия. Глава государства заявлял, что ход следствия по этому делу будет максимально открытым. Мы, прокуратура, со своей стороны попытались сделать все, чтобы граждане нашей страны получили максимально возможный объем информации о расследовании причин этой трагедии. Только это и послужило причиной частого появления Генерального прокурора на экранах: как глава ведомства, отвечающего за ход следствия, я обязан был отчитаться перед людьми. Не думаю, что это имеет какое-либо отношение к публичной политике.

- Вы лично возглавили расследование двух наиболее звучных дел - гибели "Курска" и террористической акции банды Радуева. Вы первый осмотрели поднятую со дна моря субмарину и познакомились со всей доказательной базой по делу об этой трагедии. Следствие еще не закончено, но лично для себя вы сделали вывод о первопричине аварии? Некоторые эксперты говорят, что она известна...

- Как известно, следствие не закончено, поэтому делать сейчас выводы преждевременно. Что же касается личного вывода, то я, в силу специфики своей профессии, смогу его сделать лишь после сбора и анализа всех имеющих отношение к делу материалов. Повторяю, что сбор этих данных еще не окончен, следствие не завершено.

- В истории прокуратуры не много случаев, когда в качестве государственного обвинителя на процессе выступал бы сам Генпрокурор. В прошлом это были Вышинский на политических процессах по делам "антипартийных групп", Руденко в суде над фашистскими преступниками и на процессе по делу американского летчика-шпиона Пауэрса. Все это были своего рода знаковые процессы, отобразившие свою эпоху. Суд над Радуевым - из этого же ряда?

- Очень хотел бы надеяться, что этот процесс не станет отображением эпохи, хотя тревожные симптомы имеются. События в Чечне, трагедия Нью-Йорка 11 сентября убедительно показали, что борьба с терроризмом становится задачей номер один нового века. Что касается моего участия в процессе, то я уже не раз говорил, что считаю себя действующим прокурором, а для прокурора это естественная область выполнения своего служебного долга. Причины же следующие: я убежден, что с терроризмом можно и нужно бороться не только силой оружия, но и силой закона. Каждый террорист, как и любой другой преступник, должен предстать перед судом и понести неотвратимое наказание.

- Намерены ли вы и впредь участвовать подобным образом в очередных "громких" делах?

- Само по себе название "громкое дело" не более чем журналистский штамп. Поверьте, без какого-либо лукавства я могу заявить - прокуроры и следователи к каждому делу относятся одинаково тщательно. Закон един для всех, он не делит людей на так называемых ВИПов и простых обывателей. Закон - единственный указчик для сотрудников прокуратуры. Что же касается возможности моего участия в процессах в качестве государственного обвинителя, повторюсь: я прокурор и поэтому не исключаю своего появления в судебных процессах и в дальнейшем.

- Термин "громкое дело" обычно используют, когда говорят об убийстве известного человека либо фактах коррупции в высоких сферах. Генпрокуратура заявила немало таких дел. Одно из них, по "Аэрофлоту", дошло до суда. Последует ли продолжение, о каких еще именах мы можем услышать?

- Мы не гоняемся за именами. Все дела, находящиеся в производстве органов прокуратуры, расследуются сейчас и будут впредь расследоваться в установленном законом порядке.

Кстати, в прошедшем году помимо "Аэрофлота" расследовался и ряд других дел. Передано в суд дело по работнику "Медиа-Моста" А. Титову, предъявлено обвинение депутату Госдумы В. Головлеву. Чиновник любого ранга, если будет брать взятки, - будет нести за это ответственность.

- А по делу министра путей сообщения Николая Аксененко?

- Я сделаю все, чтобы и это дело было доведено до конца. Мы сейчас занимаемся установлением истины по делу.

Генпрокуратура предъявила Н. Аксененко обвинение в превышении должностных полномочий, повлекшем тяжкие последствия. Ему инкриминируется причинение ущерба государству на сумму более 70 миллионов.

- Как известно, многие из "громких" дел курировал ваш заместитель Василий Колмогоров, решивший было попытать счастья на губернаторской стезе. Ныне он вернулся в свой кабинет или ему уготовано иное поле деятельности?

- Василий Васильевич - опытный прокурор. Он принял самостоятельное решение участвовать в выборах и сам же решил отказаться от участия в них. Кстати, он уже приступил к выполнению своих обязанностей заместителя Генерального прокурора.

- В прошлом году прокуратура пережила, очевидно, не один напряженный момент, когда звучали предложения существенно ограничить ее права и полномочия. Вы приняли те изменения, которые закреплены ныне в законах о судебной реформе или вынуждены согласиться с ними?

- Прежде всего хочу обратить ваше внимание на то, что мы-то как раз и ратовали за принятие в рамках судебной реформы нового УПК. Кому как не работникам прокуратуры знать все недостатки, как, впрочем, и достоинства старого кодекса.

Единственное, о чем мы заявляли, - не надо спешки. Гораздо проще наделать ошибок, чем потом их исправлять. В целом мы довольны и новым УПК (хотя он и добавляет нам работы), и другими законодательными новшествами судебной реформы.

Кстати, в процессуальный кодекс вошло большинство новелл, предложенных нами.

- В новом году прокуратуру ждут дальнейшие кадровые перемены или прокурорский состав в основном стабилизировался?

- Я не исключаю, что в целях улучшения организации работы возможны отдельные организационно-штатные мероприятия.

Жизнь сама диктует нам свои условия. Например, вот мы говорили о судебной реформе. Не вдаваясь в подробности, замечу, что теперь необходимо существенно увеличить количество государственных обвинителей. Скажу сразу, работу по этому направлению мы уже ведем.

- Чем еще, помимо упомянутых дел, вам запомнился минувший год?

- Практически каждый день отмечен каким-нибудь событием, и все они - важные. В прошлом году в основном завершено приведение регионального законодательства в соответствие Конституции РФ и федеральным законам, в итоге создано единое правовое пространство. Существенно продвинулась судебная реформа, цель которой - защита прав, свобод и интересов российских граждан. Были акты гуманного человеческого звучания:

мы вручили документы о реабилитации Рауля Валленберга и Вильмоша Лангфельдера, отметили 10-летие Закона о реабилитации жертв политических репрессий...

- Чего вы хотели бы пожелать россиянам в наступившем 2002 году?

- Мира, счастья и благополучия.

Вопросы задавал Борис Ямшанов.

  00:04 04.01