По Сеньке и книжка Российский издательский рынок приспосабливается к смене ориентиров.

Раскрутка по-русски.

При презентации европейского проекта издания детективов Марининой назывались цифры просто умопомрачительные. Например, в Италии только на рекламу ее книг будет потрачено 2 миллиона долларов, а выйти они должны общим тиражом 800 тысяч экземпляров. Для тех, кто знаком с правилами западного книгоиздания, такие утверждения кажутся забавными: как можно говорить о конкретных цифрах, когда не вышли и еще не реализованы даже первые тиражи. Но, думается, декларации эти рассчитаны для "внутреннего пользования".

Давайте зададимся простым вопросом: почему все внезапно полюбили детективы Марининой и других представителей новой волны популярного жанра? Ведь действительно все: эти книги повсеместно читают в транспорте. О своей любви перед сном обратиться к отечественному детективу недавно поведал автору этих строк Олег Ефремов. Конечно, детективы, фантастика, любовные романы всегда были и останутся популярнейшими видами литературы, и экспансия видео мало что изменила. Только в нынешних условиях откровенной конкуренции важнейшее значение приобретает умелая раскрутка новых авторов с, прямо скажем, выжиманием всего возможного и невозможного из их талантов и амбиций.

"Книги, которые вы ждали" њ этот лейтмотив откровенно звучит при рекламе опусов не только Марининой, но и Дашковой, Корецкого, Бушкова, Устинова и прочих звезд отечественного детектива. В отличие от Валерии, которую тоже "все ждали", но которая так и не стала эстрадной суперзвездой, у детективщиков дела идут получше. Издатели очень тонко уловили смену вкусов нашего читателя: охлаждение к зарубежному детективу и подсознательную потребность в чем-то новом.

Маринина-Алексеева подошла для раскрутки больше всего. Сотрудник правоохранительных органов с большим стажем работы, в том числе и научной, њ значит, хорошо знает предмет, о котором пишет. Обаятельная и умная женщина, что тоже важно: по некоторым сведениям, около 80 процентов покупателей популярной литературы составляют именно дамы. Дело оставалось за малым њ дать читателю понять, причем, как говорил Райкин, намеками-полунамеками, что книги Марининой њ это нечто совершенно особенное. После того как первые детективы писательницы стали продвигаться на рынок, в прессе замелькали интервью с Марининой. Сначала замелькали, а потом пошли бурным потоком. И не беда, что всюду была одна и та же фотография, а читатель в очередной раз узнавал, что Маринина любит шоколадные конфеты, ездит на метро и испытывает зависть к своему успеху со стороны начальства (аналогичные пассажи присутствуют во всех зарубежных публикациях о писательнице). Вслед за интервью с Марининой пошли аналогичные публикации и с другими модными авторами. Полина Дашкова предстает в них как блестящий мастер слога и интеллектуалка. Данил Корецкий, чей опус "Антикиллер-2" получил просто бешеную рекламу, изображается суровым борцом против преступности, ну а Сергей Устинов, к примеру, преподносится как единственный автор, чьи книги достойны серьезных рецензий. Как видите, у каждого њ свой имидж, свой сегмент рынка. Рынка очень прибыльного...

Единственное, о чем не любят распространяться ни писатели, ни издатели, њ коммерческие вопросы. Всегда при этом почему-то ссылаются на Запад, хотя, допустим, в Америке при подписании контракта на издание новых книг Кинга или Грэшема секретов никаких не делается. Кстати, известно, что гонорары наших детективщиков составляют всего 5њ7 тысяч долларов за роман, что официально опять же никто не подтверждает. Косвенным подтверждением этих цифр служит тот факт, что Маринина купила себе квартиру лишь после 15 романов.

Еще более таинственны взаимоотношения между издательствами, выпускающими отечественный детектив. Одни и те же книги выходят в разных издательствах, причем в отличие от Запада сначала в мягкой и только потом в твердой обложке. По мнению некоторых экспертов, такой "разброс" позволяет скрыть реальный тираж и уйти от полного налогообложения.

Любопытно, что журналисты давно заметили, что госпожа Маринина иногда забывает второстепенных персонажей своих романов и путает хронологию их появления. Это неудивительно: за последние 3њ4 года вышло свыше 20 романов писательницы! Конечно, никто не утверждает, что на Маринину работают литературные "негры". Дело в другом. Издатели хотят максимально быстро и эффектно раскрутить модного автора, будучи не уверенными в стабильности книжного рынка. Естественно, такая спешка приводит к тому, что язык последних вещей Марининой стал более бедным, в них больше стилистических погрешностей (типа "Угасающим сознанием Волохов еще успел удивиться"). Сами издатели стали выпускать книги "в авторской редакции", снимая с себя ответственность за редактуру. Оно и понятно њ скорее, скорее, пока читателю не наскучила следователь Настя...

Впрочем, не стоит думать, что рекламная раскрутка применяется только для популярной литературы. Для модных авторов-интеллектуалов тоже есть свои методы. Особенно примечательна шумиха вокруг книг одаренного Виктора Пелевина. Если почитать многие рецензии на его роман "Чапаев и Пустота", то думаешь, что миру явлен автор уровня Пруста, Кафки или как минимум Сэлинджера. Правда, при знакомстве с многочисленными текстами Пелевина это ощущение быстро исчезает. Но книгу вы уже купили. Зато Пелевина издают во Франции и США (а кого там не издают? Там даже статьи Пол Пота издают!). Зато Пелевин принципиально не дает интервью российским журналистам (потому что надоели американские!) и общается только через Интернет. В общем, не восторгаться Пелевиным нынче в определенной интеллектуальной тусовке просто "моветон". Вот что значит настоящая раскрутка, господа!

Иные времена, иные имена.

Впрочем, мода на книги интеллектуальной направленности касается не столько отечественных, сколько зарубежных авторов. Раньше она во многом была связана с тем, что разрешалось и что выпускалось. Заместитель главного редактора "Иностранной литературы" Григорий Чхартишвили недавно напомнил, что в 60-е годы интеллигенция увлекалась Хемингуэем, Кафкой, Сэлинджером, Камю, Кобо Абэ и Франсуазой Саган. В 70-е годы особый интерес вызывали публикации Дрюона, Хейли, Апдайка, Воннегута, Фолкнера и, конечно, Маркеса. В 80-е годы привлекли всеобщее внимание проза Оруэлла и англоязычные романы Набокова. Ну а что касается 90-х, то здесь Чхартишвили предлагает такой набор "культовых" имен: Джойс, Умберто Эко, Зюскинд, Фаулс, Ромен Гари, а также французские философы Барт, Фуко и Деррида.

Набор имен достаточно спорный, но все же отражающий ориентиры большинства российских издательств. Увы, эти ориентиры не всегда приносили коммерческий успех. Итоговый "трехтомник" Джойса до сих пор полностью не реализован. Без особого энтузиазма расходятся книги плодовитого Ромена Гари, несмотря на повторы по телевидению программы Эльдара Рязанова об этом писателе. Невзирая на рекламу, слаб интерес и к причудливым опусам Джона Фаулса "Волхв" и "Червь".

Издатели, выпускающие серьезную современную литературу, находятся в растерянности. Тиражи книг падают, но еще больше падает спрос. На мой взгляд, из этой ситуации можно выйти, не только готовя более качественные переводы, но и знакомя публику с доселе нам неизвестными или малоизвестными писателями. И если это знакомство будет сопровождаться просветительской деятельностью, то для многих российских интеллигентов произойдет значительная переоценка ценностей литературы ХХ века.

Тот же Чхартишвили скромно умолчал, что именно он открыл российскому читателю Юкио Мисиму, самого значительного японского писателя столетия. Наследие Мисимы огромно, но в России пока издано всего две книги, а дальнейшие переводы приостановлены. Почему њ никто не знает.

Еще драматичней судьба у другого "отверженного" гения Луи Фердинанда Селина, в биографии которого были сотрудничество с нацистами и выпуск антисемитских памфлетов. Но в 50-е годы Селин был возвращен на книжный рынок Запада, а во Франции его романы неизменно издаются в самых престижных сериях, потому что книга "Путешествие на край ночи" до сих пор считается лучшим французским романом столетия. В России Селина стали издавать совсем недавно и при почти полном отсутствии рекламы. Неудивительно, что только что вышедший смехотворным тиражом шедевр позднего Селина "Из замка в замок" (1957) прошел почти незамеченным.

Также обидно и за первую публикацию на русском языке Лоренса Даррелла њ брата хорошо всем известного любителя животного мира Джералда Даррелла. В отличие от Джералда Лоренс њ мастер изысканной интеллектуальной прозы, вершиной которой считается "Александрийский квартет". Переводить его хотели еще в начале 60-х, но "не та" позиция Даррелла в истории с "Доктором Живаго" задержала перевод на 30 лет.

Примеры "открытий чудных" в мировой литературе можно еще приводить и приводить. Надо отдать должное тем издателям, которые в наше время, когда коммерческий эффект могут дать только пошлятина или хорошо раскрученные "модные" авторы, рискуют выпускать, скажем, "Свет мира" великого исландского писателя Хадльдоура Лакснесса, лауреата Нобелевской премии 1955 года, или "Святилище" Фолкнера. Но, как показывают тенденции последних двух лет, выпуск серьезной литературы сокращается. И многих все больше волнует вопрос.

Выживет ли изящная словесность?

Оснований для такого вопроса более чем достаточно, несмотря на расширение номенклатуры названий, общий тираж выпускаемых в России книг скатился до уровня 1939њ1940-х годов. Недавно в обычном книжном магазине, где печатная продукция теряется среди видео и прочей техники, услыхал от семейной пары такую фразу: "Ну книг мы с тобой уже не читаем. Пойдем хоть кассету купим". Фраза, выражающая известную тенденцию.

И все же книга и в России, и в мире выживет. Более того, эксперты предсказывают к 2002 году стабилизацию российского книжного рынка на качественно новой основе. Уже сейчас ясно, что на одни современные детективы и "модных" писателей ставку делать нельзя. Крайне медленное, но определенно прогнозируемое становление среднего класса, повышение престижа высшего образования должны увеличить спрос на серьезную литературу, который, впрочем, уже никогда не сравнится со спросом на популярные жанры.

Издатели сегодня серьезно готовятся к новому рывку на рынок: заключаются долгосрочные договора с известными переводчиками и литературоведами, художниками, дизайнерами, поскольку наш читатель не настолько богат, чтобы покупать только дешевые книги. Обновляется полиграфическая база, ну и, наконец, все больше денег выделяется на изучение и долгосрочное прогнозирование читательского спроса.

А спрос, определенный вкусами публики, может преподнести немало сюрпризов. Вспомните, как в конце 80-х Виктор Ерофеев заявил, что после публикации в России Набокова никто читать не будет "секретарскую" литературу, куда были зачислены и Марков, и Анатолий Иванов, и Проскурин. Издательства стали выкидывать этих авторов из своих планов њ и просчитались. А те, кто вовремя одумался и переиздал "Строговых" Маркова и "Тени исчезают в полдень" Иванова, неплохо заработали.

Так что пусть в книжном магазине мирно соседствуют Проскурин и Довлатов, Гете и Барков, Аристотель и Бушков. Это и есть подлинный расцвет издательского дела. Но когда кругом (и на лотках, и в прессе, и на телеэкранах) только Маринина и Бушков, становится не по себе. Поверьте, читатель, в мире полно книг более интересных и захватывающих, чем самый хорошо написанный детектив.

Андрей

ЩЕРБАКОВ.

  00:04 15.05