Заказное убийство заводов.

Так можно назвать нынешнюю процедуру банкротства предприятий.

МОСКОВСКОГО "СТАНКОЛИТА" - мощнейшего завода, славы отечественного станкостроения, больше нет. Уникальное оборудование растащено и распродано. Все то же сегодня происходит и с заводом "Электрон". Дамоклов меч - над Первым Московским часовым.

Что же случилось? Банкротство! Под его угрозой сейчас в России тысячи предприятий. "Процесс принял по-настоящему обвальный характер, - считает Александр Арифулин, заместитель председателя Высшего арбитражного суда РФ. - Сейчас у нас в производстве уже более 12 тысяч исков с требованием возбудить процедуру! Против трех тысяч, поданных в 1997 году".

Передел собственности в самом разгаре.

В ИДЕАЛЕ БАНКРОТСТВО - это всего лишь инструмент оздоровления экономики, способ передать производство от неэффективного собственника к тому, кто способен успешно работать на рынке. Увы, в российских условиях все по-другому.

"Из 120 процедур банкротства, которые прошли в нашем городе в 1997 году, - рассказывает Илья Клебанов, первый вице-губернатор Санкт-Петербурга, - лишь 5 привели к восстановлению производства на предприятиях! Процедура превращена в способ или присвоить собственность, или выгодно распродать имущество. Крошечные фирмочки, состоящие из двух-трех человек, часто сидящих на одном-единственном стуле, банкротят крупнейшие предприятия. При этом законодательство - полностью к их услугам!.." Действительно, федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)", который вступил в силу в марте 1998 года, позволяет объявить банкротом практически любое предприятие вне какого-либо учета значимости выпускаемой им продукции. Чтобы начать процедуру против кого-то из своих должников, достаточно одного трехмесячного долга в сумме, превышающей 500 минимальных размеров оплаты труда, и все. Учитывая, что наличие такого долга - удел практически всех предприятий страны, просторы открываются необозримые.

Юридическая простота процедуры тут же породила проблему так называемых "мнимых" должников. "Ни для кого не секрет, - продолжает Илья Клебанов, - что сплошь и рядом кредиторские задолженности сегодня умышленно искажаются, а взамен создаются липовые, причем непонятных фирм. Тем временем реальные задолженности - например, в местные бюджеты, заведомо уменьшаются".

Первый вице-губернатор знает, о чем говорит, - о старой питерской "ране": банкротстве "Энергомашиностроительной корпорации" (ЭМК), результатом чего стало поэтапное уничтожение четырех крупнейших заводов страны.

Некоторое время назад, на фоне готовящегося банкротства, все здоровые фонды четырех питерских заводов, принадлежащих ЭМК, были выведены (на бумаге) в городок Вельск Архангельской области. Туда же оказались переброшены (тоже на бумаге) несколько тысяч рабочих, а сама корпорация явилась на свет зарегистрированной как стопроцентно иностранная оффшорная компания. Так, накануне банкротства, из Санкт-Петербурга "ушли" крупнейшие плательщики налогов и Пенсионного фонда. Но ведь реальные же люди - питерцы - все равно остались в городе!

"Трудовые коллективы лихорадит, - говорит Илья Клебанов. - Ситуация на заводах доведена до крайности - зарплаты нет, делать нечего, рабочие то одного директора вносят, то другого. А региональные власти, согласно все тому же закону, лишены всяких полномочий вмешиваться в процедуру банкротства - какой бы уродливой она ни была".

С питерским вице-губернатором солидарен Валерий Сайкин, председатель московского городского комитета по делам о несостоятельности: "Некий "юридический фонд" - фирма из двух человек - скупила долги нескольких предприятий у Мосводоканала и таким образом получила право подать в суд на банкротство крупных оборонных предприятий - например Завода электромеханизмов, Прожекторного завода... Считаю, закон о банкротстве стал заложником второго криминального передела собственности, идущего на наших глазах".

Сплошь и рядом предприятия переходят в распоряжение коммерческих кредиторов, которым нет никакого дела до высших материй - вроде расцвета отечественной экономики или подъема народного хозяйства. Их интерес - в одном: в скором возврате своих денег, любыми путями.

Выводы моих собеседников - председателей профильных "экономических" комитетов Госдумы и губернаторов многих регионов - категоричны: процедура банкротства в том виде, в котором она реально существует, играет сегодня в России исключительно отрицательную роль. Надо срочно вносить изменения в закон и усиливать роль государства как единственного института, по-настоящему заинтересованного в развитии экономики. Но где оно сегодня, это самое "государство", на которое уповают?

Политика выжженной земли.

ПРОЦЕССОМ банкротства в России управляет Федеральная служба по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению (ФСДН), руководимая Георгием Талем.

Господин Таль с возмущением констатирует: "Сплошь и рядом процедуры банкротства затевают конкуренты против заведомо платежеспособных предприятий - и доводят их до продажи с молотка!".

А теперь от слов - к делам. Как известно, банкротство бывает трех видов. Первое - внешнее управление, которое предполагает финансовую реабилитацию и возвращение предприятия в реальную экономику. Второе - конкурсное производство: полная ликвидация. Третье - мировое соглашение, когда должники и кредиторы сумели договориться. Так вот, из 4573 дел, возбужденных после 1 марта 1998 года (напомним: это отправная дата - день вступления в силу закона о несостоятельности), по 2006 делам назначено именно конкурсное производство - то есть распродажа под ноль. А мировых соглашений - на фоне таких огромных цифр банкротства - за год заключено всего 240...

В подавляющем большинстве случаев на "смертном приговоре" жестко настаивала именно ФСДН. В результате сегодня путем применения процедуры банкротства фактически уничтожены такие крупнейшие предприятия России, как начиненный новейшим оборудованием Выборгский целлюлозно-бумажный комбинат в Ленинградской области, Коршуновский горнообогатительный комбинат в Иркутской - основной поставщик сырья для Западно-Сибирского металлургического комбината, концерн "Владивостокская база тралового и рефрижераторного флота" с численностью работающих в 7 тысяч человек, Атигский машиностроительный завод в Свердловской области. Продолжаются игры вокруг Климовского штамповочного завода (Московская область) с численностью работающих в 5,6 тысячи человек.

Во всех этих историях инициативу ликвидации крепко держала в руках ФСДН.

Как только Климовскому заводу удавалось подтвердить свою состоятельность и суд отклонял заявление ФСДН, от нее следовало следующее заявление, вновь требующее распродажи предприятия за долги! Не странно ли?.. Печальна судьба знаменитого УралАЗа, где работали 25 тысяч человек, - а это почти весь город Миасс Челябинской области. Да, завод давно и тяжко "болен", руководство наделало массу серьезных ошибок, которые-то и позволили вести с ним игры в банкротство. Но почему бы ФСДН не выполнить требование ст. 25-й закона, непосредственно обращенное к ней и обязывающее заниматься финансовым оздоровлением? Начать борьбу за возрождение этого градообразующего предприятия? Дать ему шанс? Не потому ли, что уже определились вероятные новые собственники и никто из них не скрывает перед ФСДН своих желаний - признанный банкротом завод должен иметь низкую цену, чтобы была возможность его тут же перепродать. Как это делается - пример у всех на устах: аналогичный УралАЗу путь уже пройден и завершен знаменитым ЧТЗ - Челябинским тракторным заводом. Серией банкротств его стоимость доведена сегодня до совершенно смехотворных цифр. Зацикленность службы на распродажах предприятий приобретает иногда трагикомический характер. ФСДН требует ускоренного банкротства - даже если в тяжелом положении полностью повинен, например, сам госбюджет. "Государственным оборонным заказом на прошлый год было предусмотрено выделение 15,2 млрд руб., - рассказывает заместитель министра экономики РФ Андрей Шаронов. - Однако фактически профинансировано 17,5 процента. Арбитражные суды, по инициативе государства в лице ФСДН, возбудили процедуру банкротства против 33 предприятий, выполнявших этот заказ, - за то, что они не смогли расплатиться с бюджетом! Все 33 имеют стратегическое значение для национальной безопасности, а контрольный пакет акций к тому же закреплен в федеральной собственности".

Многие из этих предприятий принадлежат к числу крупнейших в отечественной промышленности. И закон допускает, что для градообразующих предприятий внешнее управление вполне может быть растянуто и до 10 лет. Однако ФСДН подкрепляет свою позицию собственными подзаконными актами. Например, чтобы дезавуировать эту излишнюю "мягкость" закона, ФСДН выпускает "разъяснение 5-р", которым велит своим территориальным органам требовать в судах недопустимости назначения подобных сроков!

Но что же превратило ФСДН по сути в федеральный квазисудебный орган, который способствует новому переделу собственности? Какие приоритеты сыграли решающую роль? Заместитель министра экономики Андрей Шаронов, курирующий тему финансового оздоровления в масштабах всей страны, отвечает кратко: "Приоритет - сбор налогов. Все остальное будет потом. Поэтому ФСДН так себя и ведет. Прежде всего она должна выбить деньги из должников".

Без сомнения, работать сегодня в ФСДН - участь незавидная, если ты, конечно, имеешь свою гражданскую позицию. И законом, и соответствующими правительственными постановлениями в деятельность службы оказалось заложено двуличие. С одной стороны, от ФСДН вроде бы требуется блюсти высшие интересы государства по сохранению его промышленного потенциала. Но с другой - служба озадачена совсем иным. Нельзя забывать, что именно ФСДН, как правило, назначается представлять интересы государства (в лице правительства) как кредитора по денежным обязательствам и обязательным платежам.

Вот так и получается, что, если чиновники ФСДН будут сильно задумываться над тем, как сохранить предприятие да еще и оздоровить его, они тут же превращаются во "врагов народа", явных саботажников общероссийской кампании по оголтелому наполнению бюджета.

Георгий Таль, руководитель ФСДН, спасение от этой двуликости видит прежде всего в изменении закона "о несостоятельности". По его мнению, только это поможет службе больше внимания обращать на финансовое оздоровление: "Сейчас процедура банкротства возбуждается почти автоматически. Закон не требует проводить ни специального финансового аудита, ни анализа, не надо даже знать, какое значение это предприятие имеет для всего народного хозяйства, для национальной безопасности".

Второе, по Талю, что поможет переломить ситуацию с обвалом банкротств, - это "выработка новых подходов к фигуре арбитражного управляющего". Руководитель ФСДН уверен, окончательное банкротство многих предприятий предопределил низкий уровень назначенных туда управляющих. А у ФСДН просто нет достаточного числа образованных квалифицированных представителей этой пока новой для страны профессии.

Как видим, у ФСДН к самой себе претензий нет - все к Госдуме: дайте нам "хороший" закон - станем людьми. Это значит: фискальные приоритеты в процедуре банкротства в России будут пока жить и процветать. Невзирая на то, что ФСДН по сути ничего не добилась: ни наполнения бюджета через тотальные распродажи, ни разумного, на благо расцвета отечественной экономики, передела собственности, когда в результате у руля действительно появляется умелый современный менеджер.

Одна лишь выжженная земля.

Справка.

ФСДН образована указом президента 17 марта 1997 года на основе ранее существовавшего Федерального управления по делам о несостоятельности (банкротстве) при Госкомимуществе России. Сегодня общее число сотрудников по стране - около 1 тысячи человек.

Справка.

Основные дочерние предприятия ЭМК - заводы "Электросила", Ленинградский металлический, Завод турбинных лопаток (Санкт-Петербург), Атоммаш (Волгодонск), Уралэлектротяжмаш (Екатеринбург). Возбуждено дело о банкротстве. Арбитражный суд Москвы назначил вынесение окончательного решения на 24 марта.

Как же выжить предприятию в предложенных обстоятельствах? Об исключении из общего правила - в следующем номере "ОГ".

АННА ПОЛИТКОВСКАЯ.

  00:04 18.02