У хореографа - шаманское искусство.

О НОВОМ балете Бориса Эйфмана "Мольер и Дон Жуан", который был показан в Москве в рамках театральной олимпиады, появилось много нелестных отзывов. Некоторые критики сошлись во мнении, что Эйфман творчески постарел, действует по выработанной схеме. Соглашаться с этим мнением или нет, зрители могут решить сами: в столице проходят гастроли Петербургского театра балета Бориса Эйфмана, который больше доверяет языку танца: "Я хореограф, поэтому очень осторожно отношусь к словам".

- Борис Яковлевич, расскажите о направлении вашего театра, который, кстати, скоро отпразднует свое двадцатипятилетие.

- С начала своего создания наш театр направлен на то, чтобы создать новый тип и стиль российского балетного театра. Мы хотим сделать так, чтобы балетный язык был не только эстетически прекрасным, но и вызывал у людей сильные чувства, желание осмысливать жизнь. Я не согласен с теми, кто утверждает, что российская балетная школа деградирует. Просто есть некоторые проблемы, например, в педагогике, а так - она проверена временем. Я свое первое хореографическое сочинение записал в 13 лет, и очень счастлив, что обладаю даром через пластику актеров выразить энергию, которая переходит в зал. Хореографы не танцы сочиняют, а создают особое энергетическое поле. У нас - шаманское искусство.

- Заключает ли ваш театр контракты с зарубежными артистами?

- К нам не раз обращались западные артисты с предложениями поработать в театре. Но я их не принимаю и работаю только с артистами из России и стран СНГ. И дело не только в балетной школе, но и в духовном проявлении личности на сцене тех, кто вырос в нашей стране. Я вообще сочинять могу только в России.

- У вас до сих пор нет стационарного театра. Неужели труппа так и останется без "постоянного места жительства"?

- Есть идея создать в Петербурге Дворец танца, где бы разместились три балетных коллектива, в том числе и наш. Там же предполагается открыть школу современного балета. Хочется, чтобы в стенах дворца классический танец соседствовал с современным, а люди, особенно молодые, могли бы прийти и не только посмотреть спектакль, но и выплеснуть энергию на вечерних дискотеках.

- В своих постановках вы используете в основном классическую музыку. Современная вам не по душе?

- Да, я люблю классику, но ничего не имею против современной музыки. Мы во многом зависим от импресарио, которые не очень хотят платить авторские современным композиторам.

- Возникали ли во время ваших спектаклей экстремальные ситуации?

- Во время спектакля "Мольер и Дон Жуан" на сцене Большого театра актер подвернул ногу в первом акте, так что во втором пришлось менять весь состав. Многие зрители восприняли это как особый режиссерский ход. Много было и казусных случаев. В 1993 году я поставил в Петербурге балет "Чайковский", идея которого была новой для того времени. И вот несколько дней перед премьерой вокруг театра ходили бабушки (видимо, по чьей-то "подсказке") с плакатами "Руки прочь от нашего гения!". После премьеры они исчезли.

- Смена руководства в Большом театре не отразится ли на качестве балета?

- Думаю, нет. Надо опасаться того времени, когда Большой театр "уйдет в ремонт".

Оксана ГОЛОВКО.

  00:04 07.07