Арифметика на завтра: 9 +1=12?

ВСЕ СТАТЬИ пестрели многочисленными "если". Если Минобороны согласится не призывать в армию выпускников школ сразу после получения аттестата, если демографы подтвердят прогнозы на рождаемость, если педагоги спрогнозируют снижение нагрузок на ученика, если врачи уверят, что здоровье ученика улучшится, тогда да, конечно, можно будет поговорить и о двенадцатилетке.

Причем все авторы вели разговор так, будто уже завтра мы проснемся, а она, двенадцатилетка, тут как тут, и дети учатся там, как ни в чем не бывало. Между тем министр общего и профессионального образования Владимир Филиппов, видимо, устал повторять: "Никто не собирается немедленно вводить двенадцатилетнее образование. Это вопрос перспективы. Иными словами, такая школа в России может появиться не раньше 2003 года. Поэтому не надо утверждать, что все произойдет чуть ли не завтра, и на этом строить различные гипотезы. Нужно постепенно, не торопясь, опираясь на мнение общественности и специалистов, подготовиться к переходу к обучению в двенадцатилетке".

Министр сказал, но, судя по всему, мало кто его услышал. Разумеется, особенно слух подвел тех, кто не согласен с какими-либо реформами вообще. Понять людей можно: от школьных реформ все устали. Но в данном случае речь идет не о реформе вовсе, а о качественной перестройке школы.

Неожиданно спор о двенадцатилетке стал приобретать политические черты. Профсоюзы резко отозвались об этой идее: дескать, что строить маниловские планы, когда в стране напряженка с финансами и выплатой зарплаты бюджетникам?

Парламент послал председателю Правительства РФ Е. Примакову обстоятельный запрос по поводу подготовки к переходу на двенадцатилетний срок обучения. Парламентарии, повторив доводы профсоюзов, добавили собственные: нужно пересмотреть ряд положений Конституции РФ и федеральных законов, касающихся призывного возраста, возраста вступления в брак, возраста, дающего право на участие в выборах, срока иждивенчества, исчисления трудового стажа. Парламентарии задали премьер-министру много вопросов: и нужно ли провести всестороннее изучение общественного мнения, обсуждение вопроса о двенадцатилетке на заседании Правительства, и известно ли Евгению Максимовичу о каких-либо согласованиях Минобразования с другими министерствами, и, наконец, считает ли сам Примаков своевременным проведение мероприятий по переходу на двенадцатилетку до прояснения принципиальных позиций органов исполнительной власти с учетом продолжающегося в стране экономического кризиса.

Парламентариев встревожил приказ министра общего и профессионального образования от 5 февраля 1999 года "О мероприятиях по подготовке перехода на двенадцатилетний срок обучения в общеобразовательных учреждениях в Российской Федерации". Встревожил потому, что они решили то же самое, что и авторы некоторых газетных публикаций, њ будто двенадцатилетка будет введена в самые кратчайшие сроки, что ввод этот осуществит само Минобразование, оставив все остальные заинтересованные ведомства в стороне от этого благородного дела.

А что произошло на самом деле? В дискуссиях по поводу сроков обучения в школе педагоги, управленцы, ученые, родители, политики постоянно ко всем своим доводам "за" и "против" немедленно добавляли сакраментальное: "Все надо обдумать, просчитать, обсудить, собрать предложения и тогда принимать решение".

Проведя расширенное заседание коллегии с участием региональных руководителей органов образования, министр и издал свой приказ N 300. Что же он приказал министерским чиновникам?

њ Совместно с представителями научных учреждений и организаций, педвузов и Российской академией образования продолжить работу по анализу и общественному обсуждению проблем перехода на двенадцатилетнее среднее образование;

њ с РАО и Московским педагогическим госуниверситетом разработать и представить на рассмотрение коллегии Минобразования России концепцию содержания общего образования и проект базисного учебного плана для общеобразовательных учреждений РФ с двенадцатилетним сроком обучения;

њ с Академией повышения квалификации и переподготовки работников образования разработать планы и программы переподготовки работников образования разного уровня и различных общеобразовательных учреждений на двенадцатилетку.

Посвященным ясно: то, чего хотели заинтересованные участники всевозможных дискуссий, будет сделано: и расчеты, и обсуждения, и обобщения. Иными словами, будет что анализировать, принимать и отвергать, прежде чем выходить в соответствующие министерства, а затем и в Правительство.

В отличие от политиков, педагогическая общественность в крайности не пускается и обсуждает перспективы увеличения сроков обучения в школе серьезно и обстоятельно. Педагоги понимают, что, во-первых, на этот раз никто без их мнения и участия ничего навязывать не будет, во-вторых, работать по-новому придется им самим, и, наконец, в-третьих, механически изменить школу не удастся никому: нужны особые подходы, особые принципы изменения содержания обучения. Но самое главное њ четкая стратегия, которая предполагает прежде всего временное распределение, проще говоря, выбор схемы школьного образования.

Со схемой, кажется, уже более менее определились: 4 года њ начальная школа, 6 лет њ основная, 2 года њ полная средняя. Такую схему предложил Департамент общего среднего образования Минобразования РФ. По мнению руководителя Департамента М. Леонтьевой, эта схема позволит снизить нагрузки в начальной школе, в основной дать относительно завершенное образование, которое станет базовым для продолжения в средней или профессиональной школе, и, наконец, за два последних года получить профильную ориентировку на продолжение обучения в высшей школе.

Все три возможности весьма привлекательны и для детей, и для родителей, но потребуют серьезной работы управленцев, экономистов, ученых и законодателей. Поэтому парламентарии беспокоятся напрасно: именно им предстоит вносить те самые коррективы в законодательство, о которых они упоминают в письме к председателю Правительства. Скажем, в Конституции обязательным считается девятилетнее образование, при новой схеме появится десятилетнее. Есть над чем подумать законодателям, потому что тут явно потребуется поправка к Конституции. И Минобороны работы хватит, и Минздраву, и Минэкономики, и Минюсту, и Минфину, и, разумеется, Минобразования, которое в полном соответствии с приказом министра начало одолевать свой участок пути. Первый, а потому очень трудный. Трудный хотя бы потому, что пока довольно полярны мнения педагогов, представляющих разные регионы.

Например, Станислав Рогачев, председатель комитета по образованию Воронежской области, считает, что Россия к переходу на двенадцатилетнюю школу не готова. Его аргументы серьезны: во-первых, он не верит в то, что РАО может предложить проектный пакет документов, выполненный на высоком уровне, во-вторых, сомневается, надо ли что-то менять, пока не поднялась экономика, в-третьих, его пугает возможное увеличение количества детей с асоциальным поведением, поскольку детство затянется, а вступление во взрослую жизнь отодвинется. Рогачева даже не привлекает возможное качественное изменение обучения, поскольку любые знания, по его мнению, не востребованы в рыночных обстоятельствах. Он считает, что нужно не перестраивать, а поддержать и удержать на пристойном уровне уже существующие образовательные учреждения.

Воронежского руководителя поддерживают коллеги в Новосибирске, Самаре, Казани, других городах, которые высказывают другие резоны. По их мнению, родителям трудно держать детей 11 лет, а лишний год будет им и вовсе не по силам. Надежды же на то, что двенадцатилетка удержит детей от правонарушений, по мнению педагогов, призрачны и наивны. А потому надо снижать наполняемость классов, заботиться об учителях и давать детям нормальное образование в рамках 9њ11 классов.

Особую тревогу њ и это видно по письмам родителей њ испытывают сельские жители. В последнее время о сельской школе чуть подзабыли, она сама самоотверженно борется со всеми трудностями рыночного периода. Поэтому родители сельских ребят беспокоятся о том, что еще сильнее деревенская школа отстанет от городской и окажется: получить хорошее образование и поступить в вуз смогут только городские выпускники. И тут есть немало проблем, над которыми придется поломать голову опять же и ученым, и управленцам, и экономистам, потому что для сельских школ нужен свой особый проект или хотя бы раздел общего проекта.

Характерно, что больше всего сторонников перехода на двенадцатилетнее образование в Москве. И это понятно: именно столица долгое время выступает в хорошем смысле слова законодателем "моды" на новые учебные заведения, программы, планы, классы, проекты и т.д. и т.п.

Но именно Москва с ее желанием дать ребенку как можно больше знаний хороших и разных, учить его в соответствии с желаниями, склонностями и способностями тому, к чему у него более всего лежит душа, подготовить его к поступлению в вуз, дать профессиональную ориентацию, которая поможет определиться во взрослой жизни, сыграла со столичной школой злую шутку. И содержание образования, и структура учебных планов оказались донельзя перегруженными. В прошлом году Москва попробовала перейти на шестидневку, пытаясь снизить перегрузку школьников, но тут же столкнулась с яростным нежеланием родителей. Те объясняли это тем, что в течение рабочей недели им некогда воспитывать собственных детей, к тому же дети, как и взрослые, нуждаются в отдыхе.

Кстати, что интересно, так это отношение к детскому труду в школе. Взрослые боролись за восьмичасовой рабочий день долго, упорно и победили. То, что у ребенка рабочий день њ школа плюс домашние задания (если он их, конечно, выполняет) њ зашкаливает далеко за восемь часов, стало очевидным фактом, но охраны детского труда, по-видимому, нет. Московские педагоги считают, что двенадцатилетка даст возможность снизить нагрузку, по-новому выстроить учебный процесс в основной школе (с 5 по 10 классы), привлечь к преподаванию в 11њ12 классах значительное количество вузовских педагогов (а следовательно, отказаться от репетиторства как такового), а кроме того, войти без проблем в европейское образовательное пространство, решив все те проблемы, которые есть при признании дипломов об образовании. Парадоксально в рассуждениях москвичей одно обстоятельство: отведя на оргработу пять-шесть лет, они предполагают, что за это время удастся выстроить единую модель школы. Признаться, для столицы, где в последнее время только и говорили, что о вариативности в обучении, это абсолютно новый тезис. Но ошибается тот, кто упрекает столичных педагогов к стремлению вернуться к унифицированной школе. Речь идет о единой модели: 4 + 6 + 2, о том, чтобы при такой схеме усилить вариативность обучения в старших классах. Причем такую вариативность, при которой молодой человек смог бы сам для себя с помощью педагогов выбрать образовательную траекторию, осмыслить профессиональную ориентацию, выбрать вуз.

ПРИ ЭТОМ все: и москвичи, и регионалы оказываются едины в том, если уж двенадцатилетка все-таки будет, то надо сделать так, чтобы десятилетнее образование в рамках двенадцатилетки давало прочные фундаментальные знания, а 11њ12 классы стали годами настоящего раздумчивого взросления, социализации и самоопределения.

Трудно не согласиться с московским учителем математики и депутатом Мосгордумы Евгением Бунимовичем, считающим, что при этом с учениками старших классов нельзя будет сюсюкать, с ними придется строить нормальные взрослые отношения. Так что учителям крепко придется поработать над своими методиками, педагогическими приемами и многим другим, что входит в понятие "педагогическое мастерство". Не потому ли, кстати, некоторые учителя выступают против нововведения, не желая кардинально менять устоявшееся годами?

Возьму на себя смелость утверждать, что не в 2003-м, а в значительно более далеком году в России все равно появится качественная двенадцатилетка. Особенно это надо понять тем, кто действительно ратует за скорость изменений. Спешка нужна известно для чего, для школы же необходима неспешная раздумчивость. Конечно, можно ничего не менять, сказать, что все у нас хорошо. Но, по данным ЮНЕСКО, по уровню образования мы в третьей группе стран и там далеко не на первом месте. И из школы выходит всего 5 процентов здоровых детей. И некого призывать в армию. И в школе учиться детям подчас трудно и неинтересно. И думать, размышлять, мечтать наши дети теперь не умеют њ у них нет на это времени. Тот, кто согласен с тем, что ничего менять не нужно, похоже, сильно заблуждается.

Всего один школьный год, но он многое может изменить в школе, в наших детях, в нас самих, в нашей стране, в мире. Может быть, все-таки стоит взяться за это дело, всесторонне обдумав и обсудив каждый, пусть даже самый крошечный шаг на пути к двенадцатилетней школе?

Виктория МОЛОДЦОВА.

  00:04 19.03