Будут ли богатые русские делиться с Россией?

Бедные и обездоленные уже готовы.

Из Молдавии и сейчас часто пишут "жалобные" письма в Москву. В надежде если не на помощь, то хотя бы на понимание. Одно дело - переносить общие для всех стран СНГ тяготы в родной стране и совсем другое, когда к ним добавляется сознание, что ты чужой и нежеланный.

НО НЕДАВНО пришло письмо изЙ Москвы в Кишинев, в российское посольство. Из президентской администрации. С просьбой посмотреть, как живут соотечественницы, обратившиеся к Борису Николаевичу Ельцину с таким письмом: "Мы, русские по национальности, живущие в Молдавии, иногда смотрим программу "Время" по ОРТ (если пригласят добрые люди). Больно сознавать, как унижают Великую Россию, как диктуют ей условия, из-за невыполнения которых откажут в долларовых вливаниях из МВФ. Да что же это такое?! Мы, пенсионеры, у нас пенсия 94 - 108 леев. Жизнь тяжела. Сейчас объединились в одну квартиру, чтобы выжить. Экономим электроэнергию, воду, свет до умопомрачительных пределов. Не станем описывать все наши ухищрения, вы просто не поверите, что так можно жить".

Но не за тем взялись за перо три женщины, чтобы жаловаться на невыносимую жизнь. У них конкретное предложение: "Если бы российский Президент обратился ко всем гражданам России и ко всем русским, живущим за ее пределами, с просьбой скинуться по возможности, мы бы первые откликнулись на этот призыв, только бы Россия не прибегала к помощи зарубежных толстосумов. А что касается новоявленных богачей внутри самой России, то пусть тоже внесут свою лепту и подымут страну с колен.

С болью в сердце за Россию, Казанцева, Шубина, Омельченко".

Когда мы встретились, они уже разъехались по своим квартирам, которые до этого сдавали, чтобы была возможность их оплачивать. Но все живут в одном тихом и очень зеленом районе Кишинева. Рядом большая лесопарковая зона. Осень. Падают листья. Все усыпано кленовым золотом. Многочисленные базары и базарчики еще полны фруктов и овощей, добавляющих к яркому осеннему дню свои краски. Но мои новые знакомые проходят мимо, не останавливаясь. Даже это относительно дешевое изобилие им не по карману.

История первая. Сибирячка.

Правда, Аэлита Ильинична Казанцева на базаре бывает почти ежедневно. Распродает свои вещи. Пенсия - 98 леев, а оплата за квартирные услуги - 80. Хлеб - два лея. Молоко еще дороже. В доме осталась одна чайная ложка - для гостей. Вечерком, когда, поговорив о жизни, мы сели пить чай, она мне ее, гостевую, и подала. Себе взяла столовую. И тем не менее от идеи помочь России материально, "чтоб не стояла, как мы, с протянутой рукой", не отказывается. "Вот недавно продала сантехнический ключ, остался от мужа, за 20 леев, еще один за 10. Книги. Леев сто наберу и сразу могу перечислить. Только вот куда?".

Она родом из Сибири, из семьи раскулаченных. Окончила Ленинградский плановый институт. В Кишинев попала сорок лет назад.

Судьба ее испытывала на прочность не раз. Единственный сын поехал в пионерский лагерь и утонул. Муж погиб в шахте. Второго своего супруга схоронила три года назад. Тоже строитель, он получил производственную травму. Да так и не пришел в себя, на месте раны образовалась саркома. В том же году умерла и мама. Теперь Аэлита Ильинична в Кишиневе одна. Изредка, если родственники помогут деньгами на дорогу, ездит в родную Сибирь.

У брата в Сибири жена-молдаванка, из репрессированных. Но возвращаться на родину и не думает. Из пятерых ее братьев и сестер никто обратно в Молдавию не захотел. "А я вот тут застряла по иронии судьбы", - говорит Казанцева. Старушкой ее назвать язык не повернется. Живая, подвижная, она опекает еще и соседку восьмидесяти с лишним лет. Та не ходит. Аэлита Ильинична ей обеды носит из благотворительной столовой, открытой зарубежным евреем для своих соотечественников.

Есть у сибирячки и своя романтическая история. В школе ей очень нравился один парень. Настолько, что она во всем ему подражала. Он любил в шахматы играть, и Аэлита научилась. Он водил машину, и Аэлита закончила курсы. Но жизнь их разбросала в разные стороны. Но все-таки выяснила недавно, что живет он в Санкт-Петербурге. Написала в горсправку с просьбой сообщить адрес. Представьте, ответ пришел. Она долго сочиняла после пятидесяти лет разлуки письмо своему бывшему однокласснику, а в ответ получила телеграмму: "Жду, выезжай". Ехать было не на что. Так что встреча их пока не состоялась.

История вторая. Москвичка.

Людмила Васильевна Шубина из интеллигентной в нескольких поколениях семьи. Родилась в Москве. Говорит: "Мы живем интересами России". Телевизор у нее сломался, а починить не на что. Слушает радио, ловит весточки с родины. А потом всю ночь не спит - душа болит и сердце.

Отец для нее был и остается мерилом всего в жизни. Образованнейший человек, штучный специалист горнорудного дела, закончил в свое время академию, ей, дочери, дал компас в мир.

Профессию она выбрала мужскую. Закончила с отличием Харьковский строительный институт, и все у нее складывалось замечательно. Вышла замуж, родила дочь. Кишинев увидела случайно. У них с мужем начался отпуск, и они решили поехать в аэропорт, куда будет первый рейс - туда и полететь. Первым оказался в Кишинев. "Город был в ужасном состоянии, - вспоминает Людмила Васильевна, - запущенный, неотстроенный. Маленькие хибарки в самом центре". И когда молдавское правительство обратилось с просьбой помочь кадрами - своих тогда не было, - Людмила Васильевна с мужем решили, что это их долг. Оставили в Харькове прекрасную квартиру - отдали ее государству. В Кишиневе долго ждали жилье и получили "хрущобу", в которой Людмила Васильевна живет до сих пор. Теперь одна. Муж умер, а дочь с внучкой она отправила в Харьков, когда начались известные события. После того как внучка - свет в окошке для всей семьи, умненькая и любознательная девочка, придя из школы, сообщила, что на доске написали: "Русские свиньи, убирайтесь вон". В их семье вообще не заведено выяснять, кто какой национальности, а уж оскорблять людей таким способом казалось вообще чудовищным. И Людмила Васильевна сама, попав в разряд оккупантов, поняла, что детям ее места в Молдавии нет. Они уехали вовремя, считает она. Сама же не успела. И пока живет в Кишиневе. Материально трудно и детям в независимой теперь Украине, так что ни созвониться лишний раз, ни встретиться. С Евгенией Александровной они познакомились давно. В Кишиневе была сильная харьковская община строителей и других специалистов. Она не распадалась, жили дружно и часто встречались.

История третья. Казачка.

Вообще-то Евгения Александровна себя так не называет. Хоть и родилась в Ростовской области. Ее родной хутор Войнов славился лошадьми. Там их выращивали, как помнит Евгения Александровна, для конницы Буденного. А степи бескрайние с тех самых пор ее любимый пейзаж. Хотя она объездила всю Россию. Работала после архитектурно-строительного техникума в Башкирии. Затем институт, и дальше можно перечислять долго, где она только ни побывала. Путешествия - ее страсть. Теперь, увы, неосуществимая. Но два момента в своей жизни она выделяет особо. Байкал - от красоты которого она залезла на высокий утес и запела. Громко, изо всех сил, распугав птиц. В 65-м поехала путешествовать по Тихоокеанскому бассейну. Во Владивостоке встречали китобойную флотилию "Россия". "Это было такое потрясающее зрелище, - вспоминает Евгения Александровна, - что не передать. Моряки в белой праздничной форме. Весь город у причала. Музыка. Этот вальс до сих пор у меня в ушах звучит", - сказала она иЙ заплакала то ли по своей ушедшей жизни, то ли по всем нам, отгороженным теперь друг от друга границами и таможнями.

А в Кишиневе она оказалась очень просто. Работала на Колыме, в Якутии, где год шел за два. Тем, кто долго там трудился, жилье строили в разных городах бывшего Союза. К тому времени, когда Евгении Александровне настал срок переезжать на материк, остался для жительства только Кишинев. Она приехала и долго еще работала до самой пенсии в крупнейшем строительном тресте. Родила поздно и теперь живет лишь любовью к дочери, внучке и зятю. А еще воспоминаниями и надеждой. Самая заветная мечта их с Людмилой Васильевной - съездить в Оптину пустынь. Душа зовет, как они объяснили. И еще хочется встретиться с Россией. Напоследок мои новые знакомые рассказали историческую быль. Русский царь Павел I пригласил как-то на аудиенцию английского посланника, чтобы выразить свое неудовольствие политикой его страны по отношению к России, и сказал следующее: "Я завидую вашим успехам: у вас Россия - хороший союзник, а у нас все дрянь, вроде вас". И вот сколько лет прошло, а все так же, подытожили мои собеседницы.

Отсюда не вытекает никакой морали, кроме естественного человеческого чувства привязанности к родному и незабытому. Это просто три неповторимые судьбы из 25 миллионов русских, оставшихся за пределами России, преданных своей Родине, от души готовых отдать последние пенсионные копейки, чтобы помочь ей. Они ничего не просят взамен, ни на что не жалуются, не требуют, чтобы и Родина о них вспоминала хоть иногда. Они просто живут, как сами выразились, мыслями о России.

Людмила ФЕЛИКСОВА,

соб. корр.

Кишинев.

  00:04 13.11