Здравствуйте, я из "Правды".

Сегодня исполняется 70 лет журналисту Виталию Черепанову.

Виталий Черепанов начинал в "Челябинском рабочем" - собственным корреспондентом по горнозаводскому кусту (Кыштым, Карабаш, Уфалей). Затем работал в Магнитогорске, в Кемерове (собкор "Советской России"). Дальше путь лежал в Караганду, где открылся корпункт главной партийной газеты "Правда". Потом - Пермь. После нее Черепанов вернулся в родную Челябинскую область в качестве собкора "Правды".

Виталий Ильич, давно уже матерый журналист, слыл грозой партийных чиновников всех мастей. Даже отчеты с заурядных партийных конференций он облекал в публицистическую форму, где за бряцанием лозунгов раскрывал истинное положение вещей. Его боялись, перед ним пытались заискивать, "стучать" наверх. Он частенько заглядывал в Уфалей, Кыштым. В отличие от своих высокомерных предшественников не чурался общения с младшими коллегами - непременно заходил в местные редакции.

Мы созвонились с Виталием Ильичом накануне юбилея. Договорились о встрече. И вот дверь в челябинскую квартиру мне открывает все тот же Черепанов. Только сильно похудевший, опирается на трость. Но взгляд такой же прямой, острый и насмешливый.

- Твоя первая заметка была опубликована в "Уфалейском рабочем" 50 с лишним лет назад. И называлась она:

- "Где купить зубную щетку". Вообще-то я мечтал стать поэтом. Писал лирические стихи, запечатывал их в конверт и отправлял в редакцию, забывая наклеить марку. Не знаю, сколько бы это продолжалось, пока не раздался звонок и меня не пригласили к редактору. За столом - седой, грузный мужчина в очках, стрижка "ежиком": "Ага, вот кто хочет разорить нас доплатными письмами!" Потом улыбнулся и сказал: "Бросай-ка ты, парень, ерундой заниматься, пиши по-нормальному. Нам как раз нужен литературный работник".

Так начался мой путь в журналистику, а первым наставником считаю милейшего и добрейшего Петра Гавриловича Ефимова.

- Следующий твой этап - "Челябинский рабочий".

- "Челябка" всегда была, есть и остается очень сильной газетой. Во главе ее стояли крепкие, профессиональные редакторы, умеющие подбирать такой же сильный и крепкий коллектив.

Я честно выполнял свой долг газетчика. И в этом мне помогал мой предшественник, ставший редактором "Магнитогорского рабочего", Яков Ременник. До сих пор не стыжусь ни одного из материалов по Магнитке. По критическим выступлениям принимались постановления обкома партии и Министерства металлургии.

- А что это за история с "презентом" от секретаря ЦК Егора Лигачева?

- Тогда он был секретарем Томского обкома партии. Я работал корреспондентом "Советской России", и первой моей командировкой стала поездка на строительство нефтепровода "Александровское-Томск-Анжеро-Судженск". Нам со спецкором редакции Юрием Поповым выделили вертолет, и мы пролетели над 800-километровой трассой. Потом спустились на землю и повстречались со строителями. "Опять с обеда простаиваем, - возмущался бригадир изолировщиков, - нет фронта работ". На другом участке строители вовсю кляли машины, не выдерживающие суровой сибирской зимы. На третьем нас засыпали жалобами на бытовую неустроенность.

Вернулись в Томск и, как того требовала субординация, встретились с Егором Кузьмичом Лигачевым. Выслушав нас, Егор Кузьмич поскучнел и, прервав разговор, быстро вышел в соседнюю дверь. Минут через пять вернулся и с улыбкой сообщил: "Только что звонил вашему главному. Поблагодарил, что прислал таких орлов. Считаю, будет справедливо, что вместе с другими отличившимися внесем в список на награды и ваши фамилии". Стало ясно, что нас откровенно покупают, предлагая нечто вроде моральной взятки. Беседа была скомкана, и мы, распростившись, вышли. Сели в обкомовскую "Волгу", которая должна была отвезти нас в аэропорт, и на заднем сиденье обнаружили два объемистых свертка. Развернули и обалдели: в каждом лежало по метровой рыбине - нельме, разрезанной пополам:

Репортаж о строительстве мы подготовили в остро критическом ключе. Но наш главный (как потом выяснилось, он состоял в приятельских отношениях с будущим секретарем ЦК) лично сгладил все углы. Меня долго мучили угрызения совести: не решил ли Егор Кузьмич, что купил-таки нас своим презентом?

- В Караганду ты приехал уже "правдистом", и там произошла памятная встреча с будущим президентом Казахстана.

- Узнал, что на Карагандинском металлургическом комбинате работает министерская комиссия по расследованию причин высокой аварийности, и решил поинтересоваться ее выводами. Секретарь парткома, проработавший до избрания на этот пост немало лет сталеваром, горько посетовал: "Опять все свели к нарушениям трудовой и технологической дисциплины, безответственности, неудовлетворительному партийному руководству. А истинная причина - в крупных просчетах в проектировании и строительстве комбината. Только вы об этом не напишете: те, кто допустил просчеты, сегодня занимают высокие посты".

Корреспонденцию "Неполным ковшом. Почему отстает Карагандинский металлургический комбинат?" "Правда" опубликовала. Ее обсудили в Совете Министров, а редколлегия отметила в числе лучших материалов. Коллеги меня поздравляли, удивлялись, как мне удалось за первый же месяц работы во всем разобраться. А помог мне в этом не названный мною соавтор, тот самый секретарь парткома, а ныне: президент Республики Казахстан Нурсултан Назарбаев!

- "Правда" была газетой партийной власти и в силу только одного этого вынуждена была заниматься откровенной лакировкой действительности, а о недостатках писать в лучшем случае полунамеками.

- Не соглашусь! Скажу более того: перестройка в стране началась с "Правды"! Другое дело, что тогда торжествовало телефонное право и ЦК активно вмешивался в работу редакции. Однажды мы с сотрудником отдела фельетонов Валентином Прохоровым подготовили сатирический материал "Соло на балалайке". Раскритиковали и высмеяли работу одной пермской научной сельхозстанции, где "образцово-показательные" коровы давали молока вдвое меньше, чем в обычном среднем совхозе. Но оказалось, что именно на этой станции ЦК партии собрался проводить семинар по обмену передовым опытом!

- А как узнали на Старой площади, что в газету идет фельетон? Кто настучал?

- Недавно назначенный редактор отдела сельского хозяйства Валерий Болдин (его имя станет известно в дни августовского путча) был против фельетона: дескать, авторы шельмуют науку, выступают против прогресса. Он потребовал отправить уже набранный материал в разбор. Редколлегия с его оценкой не согласилась, и он тайком отнес гранки в ЦК. Оттуда, из отдела пропаганды, и поступил звонок. Там услугу будущего путчиста оценили высоко. Вскоре Болдин перешел на работу помощником одного из секретарей ЦК.

- Помню, "зарубили" твой материал и по нашей области.

- Ты о статье "Пламя, в котором сгорают миллионы"? Тут постарался новый редактор промышленно-экономического отдела. Я написал о разработках ученых ЧИМЭСХ, которые занимались созданием антикоррозийных средств. Но чиновники ставили препоны, и дорогостоящие малоэффективные ингибиторы по-прежнему закупались за границей. Статья в редакции понравилась. Коллеги заверили:

"Все в порядке, старик. На днях поставим". Прошла неделя, вторая - ничего. Звоню в отдел: в чем дело? "Ты знаешь, у нас теперь новый шеф. Забрал гранки себе, редактирует заново. Разговаривай сам". Звоню, представляюсь. "Да, читал, - отвечает. - Когда пойдет? Пока ничего сказать не могу.

Мелковато. Вот приедете на совещание, поговорим".

Увы, с новым шефом я так и не встретился - через редакцию "Правды" Егор Гайдар промелькнул, как метеор. Вскоре он возглавил правительство...

- В "Правде" ты проработал 20 лет. И вдруг твоя журналистская деятельность внезапно оборвалась. Что случилось?

- Перед самым Новым годом я получил поздравление коллег-правдистов с 60-летием и: распоряжение о закрытии корпункта в Челябинске. Подписано распоряжение тогдашним главным редактором, нынешним спикером Госдумы Геннадием Селезневым. Так я стал невостребованным.

- Обидно?

- Мне нередко задавали этот вопрос: не обидно ли после столь долгой журналистской деятельности оказаться не у дел? Конечно, горький осадок остался. Но нет ничего более неразумного и бессмысленного, чем сожалеть о прошлом. Зачем переживать по поводу того, что нельзя ни изменить, ни повторить?

Виталий Ильич Черепанов состоялся как профессионал и как человек. У него большая семья - трое детей. У младшего Ильи растет сын. Назвали его Виталием, Виталием Ильичом!

Беседовал Виктор РИСКИН.

"Челябинский рабочий", правление Союза журналистов Челябинской области поздравляют Виталия Ильича Черепанова с юбилеем. Желаем бодрости, здоровья, оптимизма!

  00:04 27.12