Поэзия, и то, что мы под ней подразумеваем Опции

[Eyeless_Maggot]

Расскажите о своем отношении к поэзии. Что Вы понимаете под "поэзией", как она повлияла, и повлияла ли, на Вас лично, каких поэтов Вы бы выделили.
Какое из направлений в поэзии Вам ближе, и что бы Вы хотели прочесть.
Можно с цитатами.

[TeleGin]

Я пытался заставить себя заинтересоваться поэзией и могу даже сказать, что именно мне нравится. Но со временем я понял, что больше мне по душе не поэзия, а тексты (песен в частности). То есть, поэзия каким-то образом сама по себе меня не "цепляет", как не "цепляет" изобразительное искусство. С текстами дело обстоит совсем иначе. Для меня, по крайней мере. Гордиться здесь нечем, но так сложилось...

[Eyeless_Maggot]

я- классический пример "затраханного Пушкиным" школьника.
Поэтому сейчас открываю кучу интересного заново.
Сама.

[Vera]

Поэзия... моя жизнь очень тесно связана с этим словом, т.к. то и дело приходится с этим возиться. Я учусь на филологическом и, конечно, без анализов стихов, изучения различных поэтических произведений не обходится. Мои любимые поэты из тех, что мы проходили в школе, это Ахматова, Блок, Мандельштам. Я люблю поэзию серебряного века, особенно символистов. Для меня поэзия символизма достаточно интересна с точки зрения ее разбора: мне нравится разбирать символы, доходить до сути, отгадывать то, что возможно хотели рассказать нам авторы.
Недавно заинтересовалась поэзией средневнековья и Ренессанса. Петрарка, Шекспир и менее известные поэты. Их творчество особо интересно для меня как с точки зрения эстетического восприятия, так и с точки зрения осмысления. Забавно осознавать, что мы не сможем осмыслить эту поэзию так, как осмысляли ее тогда, потому что поменялось мировоззрение. Изучая историю, особенности средневековой литературы, начинаешь осознавать, к чему люди стремились тогда, какие были идеалы.
Современных авторов.. не знаю, я из них еще мало, кого читала. Поэтому открытие современной поэзии для меня еще только предстоит.

[Eyeless_Maggot]

Кстати, да. Символисты.

[ist]

У меня противоположное мнение об истории.
Чем больше узнаёшь о том как жили люди раньше - тем больше понимаешь, что ничего не меняется в человеке.

По теме топика: Саша Чёрный, Владимир Маяковский, Джим Моррисон, Егор Летов, Ник Кейв, Велимир Хлебников, Иосиф Бродский, Борис Пастернак. -- То, что сразу приходит на ум.

Но сейчас почти ничего не читаю. Больше тексты. Так что присоединяюсь к ТелеГину.

[evil_in_2712]

у меня коктейль из символистов (Брюсов, Блок, Белый), футуристов (Маяковский, Хлебников), из современных в свое время очень нравился Белянин. Если зарубежных авторов брать - Гете, Хайям, По, Уитмен, Рембо...
но навскидку сложно сказать, конечно.

[ist]

О!

У По - офигенные стихи. Но прозу читать не хочется.

[evil_in_2712]

ist
по сравнению со стихами его проза определенно меркнет.

[TeleGin]

Кстати, вспомнил я одного занимательного человека. Даниил Хармс.

[ist]

TeleGin

Я его цитировал в соседнем топике "Стихи".
"Писатель: Я писатель! Читатель: А по-моему, ты говно! (Писатель стоит несколько минут, потрясённый этой новой идеей, и падает замертво. Его выносят.) (ц) Д. Хармс"

И вообще разделяю его отношение к старушкам и детям.

[Eyeless_Maggot]

Заново влюбилась в Бодлера.
Вот самое известное- "Падаль".Так как многим не нравится перевод Эллиса, я, пожалуй, Левика кину.
Ибо Эллис довольно-таки нуден и витиеват.
Хотя это мой любимый переводчик Бодлера.



XXIX. ПАДАЛЬ

Вы помните ли то, что видели мы летом?
Мой ангел, помните ли вы
Ту лошадь дохлую под ярким белым светом,
Среди рыжеющей травы?

Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
Подобно девке площадной,
Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,
Зловонный выделяя гной.

И солнце эту гниль палило с небосвода,
Чтобы останки сжечь дотла,
Чтоб слитое в одном великая Природа
Разъединенным приняла.

И в небо щерились уже куски скелета,
Большим подобные цветам.
От смрада на лугу, в душистом зное лета,
Едва не стало дурно вам.

Спеша на пиршество, жужжащей тучей мухи
Над мерзкой грудою вились,
И черви ползали и копошились в брюхе,
Как черная густая слизь.

Все это двигалось, вздымалось и блестело,
Как будто, вдруг оживлено,
Росло и множилось чудовищное тело,
Дыханья смутного полно.

И этот мир струил таинственные звуки,
Как ветер, как бегущий вал,
Как будто сеятель, подъемля плавно руки,
Над нивой зерна развевал.

То зыбкий хаос был, лишенный форм и линий,
Как первый очерк, как пятно,
Где взор художника провидит стан богини,
Готовый лечь на полотно.

Из-за куста на нас, худая, вся в коросте,
Косила сука злой зрачок,
И выжидала миг, чтоб отхватить от кости
И лакомый сожрать кусок.

Но вспомните: и вы, заразу источая,
Вы трупом ляжете гнилым,
Вы, солнце глаз моих, звезда моя живая,
Вы, лучезарный серафим.

И вас, красавица, и вас коснется тленье,
И вы сгниете до костей,
Одетая в цветы под скорбные моленья,
Добыча гробовых гостей.

Скажите же червям, когда начнут, целуя,
Вас пожирать во тьме сырой,
Что тленной красоты — навеки сберегу я
И форму, и бессмертный строй.

[k0ldbl00d]

Недавно на глаза попалась "Флейта-позвоночник" Маяковского... Невероятная штука... Поражен.

[Vera]

кстати о По... Мне оч нравится его стихотворение "Ворон"

Ворон

Раз в тоскливый час полночный я искал основы прочной
Для своих мечтаний в дебрях философского труда.
Истомлен пустой работой, я поник, сморен дремотой,
Вдруг - негромко стукнул кто-то. Словно стукнул в дверь... Да, да!
«Верно, гость, - пробормотал я, - гость стучится в дверь. Да, да!
Гость пожаловал сюда».

Помню я ту ночь доныне, ночь декабрьской мглы и стыни, -
Тлели головни в камине, вспыхивая иногда...
Я с томленьем ждал рассвета; в книгах не было ответа,
Чем тоска смирится эта об ушедшей навсегда,
Что звалась Ленор, теперь же - в сонме звездном навсегда
Безымянная звезда.

Шорох шелковой портьеры напугал меня без меры:
Смяла, сжала дух мой бедный страхов алчная орда.
Но вселяет бодрость - слово. Встал я, повторяя снова:
«Это гость, - так что ж такого? Гость пожаловал сюда.
Запоздалый гость Да, да!»

Нет, бояться недостойно. И отчетливо, спокойно
«Сэр, - сказал я, - или мэдэм, я краснею от стыда:
Так вы тихо постучали, - погружен в свои печали,
Не расслышал я вначале. Рад, коль есть во мне нужда».
Распахнул я дверь: «Войдите, если есть во мне нужда,
Милости прошу сюда».

Никого, лишь тьма ночная! Грозный ужас отгоняя,
Я стоял; в мозгу сменялась странных мыслей череда.
Тщетно из глухого мрака ждал я отклика иль знака.
Я шепнул: «Линор!» - однако зов мой канул в никуда.
Дальним эхом повторенный, зов мой канул в никуда.
О, Линор, моя звезда!

Двери запер я надежно, но душа была тревожна.
Вдруг еще раз постучали, явственнее, чем тогда.
Я сказал: «Все ясно стало: ставни... Их порывом шквала,
Видимо, с крючка сорвало, - поправимая беда.
Ставни хлюпают, и только, - поправимая беда.
Ветер пошутил - ну да!»

Только я наружу глянул, как в окошко Ворон прянул,
Древний Ворон - видно прожил он несчетные года.
Взмыл на книжный шкаф он плавно и расселся там державно,
Не испытывая явно ни смущенья, ни стыда.
Там стоявший бюст Миневры оседлал он без стыда,
Словно так сидел всегда.

Я не мог не удивиться: эта траурная птица
Так была невозмутима, так напыщенно-горда.
Я сказал: «Признаться надо, облик твой не тешит взгляда;
Может быть веленьем ада занесло тебя сюда?
Как ты звался там, откуда занесло тебя сюда?»
Ворон каркнул: «Никогда!»

Усмехнулся я... Вот ново: птица выкрикнула слово;
Пусть в нем смысла и немного, попросту белиберда,
Случай был как будто первый, - знаете ль иной пример вы,
Чтоб на голову Миневры взгромоздилась без стыда
Птица или тварь другая и в лицо вам без стыда
Выкрикнула: «Никогда!»

Произнесши это слово, черный Ворон замер снова,
Как бы удовлетворенный завершением труда.
Я шепнул: «Нет в мире этом той, с кем связан я обетом,
Я один. И гость с рассветом улетит - бог весть куда,
Он, как все мои надежды, улетит бог весть куда».
Ворон каркнул: «Никогда!»

Изумил пришелец мрачный репликой меня удачной.
Но ведь птицы повторяют, что твердят их господа.
Я промолвил: «Твой хозяин, видно, горем был измаян,
И ответ твой не случаен: в нем та, прежняя беда.
Может быть его терзала неизбывная беда
И твердил «Никогда!»

Кресло я придвинул ближе: был занятен гость бесстыжий,
Страшный Ворон, что на свете жил несчетные года.
И, дивясь его повадкам, предавался я догадкам, -
Что таится в слове кратком, принесенном им сюда
Есть ли смысл потусторонний, в принесенном им сюда
Хриплом крике «Никогда!»?

Я сидел, молчаньем скован, взглядом птицы околдован,
Чудилась мне в этом взгляде негасимая вражда.
Средь привычного уюта я покоился, но смута
В мыслях властвовала люто... Все, все было, как всегда,
Лишь ее, что вечерами в кресле нежилась всегда,
Здесь не будет никогда!

Вдруг незримый дым кадильный мозг окутал мой бессильный, -
Что там - хоры серафимов или облаков гряда?
Я вскричал: «Пойми, несчастный! Это знак прямой и ясный -
Указал господь всевластный, что всему своя чреда:
Потерпи, придет забвенье, ведь всему своя чреда»
Ворон каркнул: «Никогда!»

«Птица ль ты , вещун постылый, иль слуга нечистой силы, -
Молвил я, - заброшен бурей или дьяволом сюда?
Отвечай: от мук спасенье обрету ли в некий день я,
В душу хлынет ли забвенье, словно мертвая вода,
И затянет рану сердца, словно мертвая вода?»
Ворон каркнул: «Никогда!»

«Птица ль ты , вещун постылый, иль слуга нечистой силы,
Заклинаю небом, адом, часом Страшного суда, -
Что ты видишь в днях грядущих: встречусь с ней я в райских кущах
В миг, когда среди живущих кончится моя страда?
Встречусь ли, когда земная кончится моя страда?»
Ворон каркнул: «Никогда!»

Встал я : «Демон ты иль птица, но пора нам распроститься,
Тварь бесстыдная и злая, состраданью ты чужда.
Я тебя, пророка злого, своего лишаю крова,
Пусть один я буду снова, - прочь, исчезни без следа!
Вынь свой клюв из раны сердца, сгинь навеки без следа!»
Ворон каркнул: «Никогда!»

И, венчая шкаф мой книжный, неподвижный, неподвижный,
С изваяния Миневры не слетая никуда,
Восседает Ворон черный, несменяемый дозорный,
Давит взор его упорный, давит, будто глыба льда.
И мой дух оцепенелый из-под мертвой глыбы льда
Не восстанет никогда.

[ist]

Мне не нравится этот перевод Донского.

У Зенкевича - намного лучше:

ВОРОН

Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий,
Задремал я над страницей фолианта одного,
И очнулся вдруг от звука, будто кто-то вдруг застукал,
Будто глухо так затукал в двери дома моего.
"Гость, -сказал я, -там стучится в двери дома моего.
Гость-и больше ничего".

Ах, я вспоминаю ясно, был тогда декабрь ненастный,
И от каждой вспышки красной тень скользила на ковер.
Ждал я дня из мрачной дали, тщетно ждал, чтоб книги дали
Облегченье от печали по утраченной Линор,
По святой, что там, в Эдеме ангелы зовут Линор, -
Безыменной здесь с тех пор.

Шелковый тревожный шорох в пурпурных портьерах, шторах
Полонил, наполнил смутным ужасом меня всего,
И, чтоб сердцу легче стало, встав, я повторил устало:
"Это гость лишь запоздалый у порога моего,
Гость какой-то запоздалый у порога моего,
Гость-и больше ничего".

И, оправясь от испуга, гостя встретил я, как друга.
"Извините, сэр иль леди, -я приветствовал его, -
Задремал я здесь от скуки, и так тихи были звуки,
Так неслышны ваши стуки в двери дома моего,
Что я вас едва услышал", -дверь открыл я: никого,
Тьма-и больше ничего.

Тьмой полночной окруженный, так стоял я. погруженный
В грезы, что еще не снились никому до этих пор;
Тщетно ждал я так, однако тьма мне не давала знака,
Слово лишь одно из мрака донеслось ко мне: "Линор!"
Это я шепнул, и эхо прошептало мне: "Линор!"
Прошептало, как укор.

В скорби жгучей о потере я захлопнул плотно двери
И услышал стук такой же, но отчетливей того.
"Это тот же стук недавний, - я сказал, -в окно за ставней,
Ветер воет неспроста в ней у окошка моего,
Это ветер стукнул ставней у окошка моего, -
Ветер - больше ничего".

Только приоткрыл я ставни - вышел Ворон стародавний,
Шумно оправляя траур оперенья своего;
Без поклона, важно, гордо, выступил он чинно, твердо;
С видом леди или лорда у порога моего,
Над дверьми на бюст Паллады у порога моего
Сел-и больше ничего.

И, очнувшись от печали, улыбнулся я вначале,
Видя важность черной птицы, чопорный ее задор,
Я сказал: "Твой вид задорен, твой хохол облезлый черен,
О зловещий древний Ворон, там, где мрак Плутон простер,
Как ты гордо назывался там, где мрак Плутон простер?"
Каркнул Ворон: "Nevermore".

Выкрик птицы неуклюжей на меня повеял стужей,
Хоть ответ ее без смысла, невпопад, был явный вздор;
Ведь должны все согласиться, вряд ли может так случиться,
Чтобы в полночь села птица, вылетевши из-за штор,
Вдруг на бюст над дверью села, вылетевши из-за штор,
Птица с кличкой "Nevermore".

Ворон же сидел на бюсте, словно этим словом грусти
Душу всю свою излил он навсегда в ночной простор.
Он сидел, свой клюв сомкнувши, ни пером не шелохнувши,
И шептал я, вдруг вздохнувши: "Как друзья с недавних пор,
Завтра он меня покинет, как надежды с этих пор".
Каркнул Ворон: "Nevermore".

При ответе столь удачном вздрогнул я в затишьи мрачном.
И сказал я: "Несомненно, затвердил он с давних пор,
Перенял он это слово от хозяина такого,
Кто под гнетом рока злого слышал, словно приговор,
Похоронный звон надежды и свой смертный приговор
Слышал в этом "Nevermore".

И с улыбкой, как вначале, я, очнувшись от печали,
Кресло к Ворону подвинул, глядя на него в упор,
Сел на бархате лиловом в размышлении суровом,
Что хотел сказать тем словом ворон, вещий с давних пор,
Что пророчил мне угрюмо Ворон, вещий с давних пор,
Хриплым карком: "Nevermore".

Так, в полудремоте краткой, размышляя над загадкой,
Чувствуя, как Ворон в сердце мне вонзал горящий взор,
Тусклой люстрой освещенный, головою утомленной
Я хотел склониться, сонный, на подушку на узор,
Ах, она здесь не склонится на подушку на узор
Никогда, о nevermore!

Мне казалось, что незримо заструились клубы дыма
И ступили серафимы в фимиаме на ковер.
Я воскликнул: "О несчастный, это Бог от муки страстной
Шлет непентес - исцеленье от любви твоей к Линор!
Пей непентес, пей забвенье и забудь свою Линор!"
Каркнул Ворон: "Nevermore!"

Я воскликнул: "Ворон вещий! Птица ты иль дух зловещий!
Дьявол ли тебя направил, буря ль из подземных нор
Занесла тебя под крышу, где я древний Ужас слышу,
Мне скажи, дано ль мне свыше там, у Галаадских гор,
Обрести бальзам от муки, там, у Галаадских гор?"
Каркнул Ворон: "Nevermore!"

Я воскликнул: "Ворон вещий! Птица ты иль дух зловещий!
Если только бог над нами свод небесный распростер,
Мне скажи: душа, что бремя скорби здесь несет со всеми,
Там обнимет ли, в Эдеме, лучезарную Линор -
Ту святую, что в Эдеме ангелы зовут Линор?"
Каркнул Ворон: "Nevermore!"

"Это знак, чтоб ты оставил дом мой, птица или дьявол! -
Я, вскочив, воскликнул: - С бурей уносись в ночной простор,
Не оставив здесь, однако, черного пера. как знака
Лжи. что ты принес из мрака! С бюста траурный убор
Скинь и клюв твой вынь из сердца! Прочь лети в ночной простор!"
Каркнул Ворон: "Nevermore!"

И сидит, сидит над дверью Ворон, оправляя перья,
С бюста бледного Паллады не слетает с этих пор;
Он глядит в недвижном взлете, словно демон тьмы в дремоте,
И под люстрой, в позолоте, на полу, он тень простер.
И душой из этой тени не взлечу я с этих пор.
Никогда, о, nevermore!

Перевод М. Зенкевича, 1946

А вообще - вот ссылка на все переводы:
http://zhurnal.lib.ru/w/woron/

Да, и лучше всего конечно в оригинале

[BHS]

Так и хотелось написать "под кат,сцуки".

А мне нравится Дэвид Тибет.
Как поэт и музыкант.:)

Сообщение отредактировал BHS - 30 Май 2007, 11:42

[Vera]

ist, мне у Донского больше концовка нравится.. А в целом, мне Зинкевича перевод тоже нравится, у него поэтичнее, интереснее и ближе к оригиналу.

[Samuel]

Поэзия для меня значит много... Из авторов предпочитаю: Эдгар Аллан По, Алексей Кручёных
Д. Д. Бурлюк, Владимир Маяковский, Андре Брэтон, Федерико Гарсиа Лорка, Тристан Тцара, Поль Элюар, Жан Арп, Ницше (да, он тоже писал стихи ), Бодлер, Верлен, Артюр Рембо. Пока вспомнил только их.

Поэзия - это крик души, который способен поразить, привести в смятение и заставить видеть мир несколько иначе.

Сообщение отредактировал Samuel - 7 Июнь 2007, 08:13

[saturne]

поэзию никогда особо не любил
но в школе, например, зачитывался Мандельштамом

з.ы. стихи По не особо люблю, проза больше по мне

з.ы.ы. а да, верлибры люблю

[Introvert]

Пытался я взять в толк поэтов – всего лишь нескольких – не получилось… Вообще к чтению отношусь настороженно, ибо оно часто заменяет человеку его личность и т. п., а вот по поводу поэзии нахожусь даже в некоторой растерянности: если прозу можно рекомендовать читать для повышения интеллекта (эрудиции), то что в этом отношении можно сказать о поэзии? Короче говоря, зачем читать стихи? Только для эстетического наслаждения, что ли?

Впрочем, мне нравится «Ночь, улица, фонарь, аптека…» Блока. Простая, чётко выраженная мысль без излишних иносказаний и выкрутасов – красота.

Сообщение отредактировал Introvert - 7 Июнь 2007, 20:08