Отвыкнем ли от "МЫчания"?

С нелюбимых школьных уроков у нас "срывались" и отпетые двоечники, и круглые отличники, стоило лишь кому-то из классных атаманов бросить призывный клич:

"Разбегаемся, ребята!" А потом, проболтавшись, кто где мог, сорок урочных минут, виноватый народ вновь понуро брел к своим партам. И тут начинался допрос с пристрастием. Сперва шел занудливый нравоучительный разговор педагогов с коллективом, затем следовали вызовы к директору поодиночке. Однако попытки выявить зачинщиков учинившейся смуты были тщетны. Доносчики и ябедники подвергались всеобщему презрению, и даже самые слабовольные однокашники молчали, как партизаны.

- Кто сказал, что учитель заболел и занятия отменяются?

- Все! - дружно отвечали прогульщики.

И хоть бейся головой о стенку, оставляй нас на сколько угодно после уроков - ни от кого нельзя было выудить ни слова. Школа пожинала плоды своего воспитания. С юных лет она учила "по Маяковскому", упорно внушала нам мысль о том, что "единица - вздор, единица - ноль". То, что столь усердно лелеемый в нас коллективизм может порой обернуться элементарной круговой порукой, до наших наставников как-то не доходило.

Система впадала из крайности в крайность. Со словом "я" у нее были сложные отношения. Попробуй пробиться сквозь толщу масс со своим "личным мнением" и высунуться на свет божий. Общественность тут же наклеивала на вольнодумца ярлык "выскочки", обвиняя его в отсутствии скромности: "Ишь ты какой! Тоже, умник нашелся:" Зато формула "большинство всегда право" преподносилась как аксиома, и "якать" от имени всех на разных собраниях считалось делом похвальным. Будто иных суждений никто из сидящих в аудитории не имел и иметь не мог.

Тема, столь любимая учителями, массовиками-затейниками, организующими молодежные диспуты, и журналистами: "Я отвечаю за все!". Крылатая эта фраза кочует по школьным тетрадям, и страницам газет с замшелых времен и до нашего вечно переходного периода. Но поражает не удивительная живучесть красиво звучащего изречения, а его совершенная чушь.

Вдумайтесь, люди: за что я конкретно как личность могу отвечать? Только за себя, очевидно. За свои поступки.

Ну еще за семью, "погоду в доме", за работу.

А что значит - "за все"? За мир во всем мире? Но это, простите, сущий бред. Зона моей личной ответственности весьма ограничена даже в родном государстве. Не могу я отвечать ни за войны в Чечне или Афганистане, ни за то, что где-то в Томске в пятидесятиградусные морозы отключилась городская отопительная система. Вся! И не моя вина, что в благоприятное время не был организован "северный завоз" и что все (!) местное население осталось без продовольствия.

Единственное, что в моих слабых силах, так это сделать свой выбор, когда придет срок избирать власть.

Но ведь опять надуют, снова обманут, выдав желаемое за действительное. Прикроются безликим словом "все" и на том поставят протокольную точку. И думай-гадай потом, кто же эти "все"?

Сам задаюсь вопросом: как же так? За Конституцию страны проголосовала, если мне не изменяет память, четверть народа. Пусть так. Квоту определил всегда правый парламент. Но тогда объясните, пожалуйста, почему российский Основной Закон именуется "всенародным"? То же и с ушедшим в долгожданную отставку бывшим Президентом РФ, не раз объявлявшим себя "всенародно избранным". Набрал он свои тридцать процентов голосов. От их имени и говорил бы. Так нет же!

И думаю я: а под чьим мудрым руководством жили оставшиеся семьдесят процентов россиян, тех, что за Бориса Николаевича не голосовали? И кто же я такой, тоже относящийся к их числу? Гражданин "сам по себе", без президента и Конституции? По логике, выходит так.

Понимаю, сто процентов голосов у нас никто никогда не наберет, даже если выборы будут действительно демократическими и абсолютно честными. Но страну должен представлять и управлять ею человек, избранный не малой частью, а большинством народа, состоящим из сотен тысяч "я", объединенных симпатией к своему избраннику. Их расположение к себе, безусловно, надо завоевывать. Как?

Это дело самого кандидата на "престол".

Только одного опасаюсь: опять покажется на волнах штурмующего предвыборного моря спасательный круг с надписью гибнущего судна под названием "Все". За него уже ухватилась команда, мечтающая подняться на президентский корабль.

Еще и петух не прокукарекал, а уже в эфире звучат лозунги, чем-то напоминающие пламенные призывы прошлых лет: "Путин - наш президент!", "Изберем в едином порыве единого лидера!".

В течение двух праздничных новогодних дней известный телеобозреватель Евгений Киселев скрашивал народный досуг сериалом под претенциозным названием "Президент всея Руси". Всея!.. Это надо же придумать!

Правда, всенародно избранный никогда не говорил, как царь: "Мы, Николай Второй". Но императоры употребляли множественное личное местоимение, чтобы подчеркнуть свое величие. В последующей истории такое больше не повторялось. С монархией было покончено. Впрочем, и произносить "я" наши демократические правители избегали. Личную ответственность удобно скрывать за коллективной безответственностью.

"Наш", "все", "мы". Легко у нас обращаются с этими словами. Они создают видимость сплоченности и "единения вокруг": "Мы, мы, мы", - слышится из уст студентов, вышедших крохотной кучкой на какой-нибудь предвыборный митинг, или от отдельных демонстрантов и митингующих.

Их особенно охотно выхватывают из толпы репортеры, потому как говорят они не от себя, а "за всех", не имея на то, собственно, никаких полномочий. Отвыкнем ли когда-нибудь от "мычания"?

Леонид Соколов.

  00:04 12.02