Лидия ЗАХАРЕНКО: И снова звучит увертюра.

У примадонны Музыкального театра имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко народной артистки России Лидии Захаренко в этом сезоне произошло два больших события - на сцене Харьковской оперы певица спела Тоску, а в юбилейной постановке "Пиковой дамы" в музее "Усадьба Кусково" впервые исполнила партию Графини.

- Лидия Константиновна, что чувствует певица, когда в "Пиковой даме" она переходит с Лизы на Графиню?

- Вы, наверное, думаете, что вот, "уж полночь близится, и пенсия за ней"? Но я всегда мечтала о Графине, потому что люблю не только петь, но и играть. И если Лиза интересна в чисто певческом плане, то у Графини вокального материала немного, зато в актерском плане - роль сложная и интересная.

- Довольно банальный вопрос - ваши любимые оперы?

- Вопрос совсем не банальный, а сложный. Любая партия, которую получаешь, становится любимой. Впрочем, выделю те оперы, которые соответствуют моей душе. Это "Кармен" - ведь когда начинает звучать увертюра, в душе все переворачивается. Очень дорог Пуччини - композитор, на операх которого люди плачут. С любовью вспоминаю "В бурю" Хренникова, "Не только любовь" Щедрина. Кстати, на премьере Родион Константинович сделал мне такой комплимент: "Именно такой я представлял свою Варвару". Еще назову гениальную оперу Гершвина "Порги и Бесс". В нашем театре ее поставил в 1970 году замечательный режиссер, мой учитель Лев Михайлов. И так получилось, что эта опера стала его лебединой песней. Жаль, что "Порги и Бесс" сейчас редко кто у нас ставит.

- Говорят, что на премьере с вами случился пикантный курьез?

- Это сейчас тот эпизод кажется пикантным, а тогда... Короче, окончательный костюм для Бесс был сочинен за два часа до премьеры. Моя героиня, мягко говоря, не отличалась пуританским поведением, поэтому мне изобрели короткую юбку, а строчку как следует не закрепили. И вот во время танца Бесс на пикнике я с ужасом чувствую, что юбка стала неумолимо сползать. Глянула в зал - и увидела круглые глаза руководства театра. До сих пор не пойму, как удалось мне допеть песню Бесс, при этом изображать некое подобие танца и удержать юбку, которая, хоть и сползла слегка, но это мало кто заметил, поскольку я хорошо себя наморилила.

- Наморилила - это что значит?

- Ну Бесс ведь негритянка. А морилку для себя я сама делала из одеколона, глицерина и тона. Потом недели две отмывалась, пугая видом граждан на улицах, а ванна была вся коричневая.

- Наверное, таких забавных историй у вас немало?

- Что делать, бывают случаи, когда с артистом на сцене случается неприятность, а петь все равно надо. В 70-х годах на сцене берлинского "Комише опер" поставили оперу "Последний выстрел" по повести Лавренева "Сорок первый". Музыку написал Зигфрид Маттус, который сейчас у немцев считается чуть ли не классиком, а тогда был совсем молодым. Я пела Марютку и по ходу действия патетично падала на сцене. И вот во время одного из спектаклей упала так, что сломала мизинец на правой руке. Боль невероятная, но допела. То есть отключилась от боли и вся ушла в пение. Кстати, этот спектакль записывало телевидение, и потом мои коллеги, видя запись, восхищались, как они говорили, экспрессией голоса и образа. Если бы они знали, в чем была причина вдохновения... Или у супруга моего тенора Николая Гуторовича на представлении одной из оперетт был случай. Он там летал на качелях и как-то зацепился за железную скобу и поранил руку. Кровь хлещет ручьем. Николай дает знаки рабочим за сценой, чтобы дали чем перевязать. А те смеются - думают так и надо, бутафория. Наконец, сообразили, чем-то перевязали... Спектакль Николай, конечно, допел. Зритель не должен замечать ничего.

- Лидия Константиновна, ваш сценический и жизненный дуэт с Николаем Гуторовичем длится уже много лет. Неужели не было конфликтов?

- Споры, конечно, были, но ссор с битьем посуды - никогда. Я ведь Колю как полюбила? Когда училась в консерватории, то безумно была влюблена в Олега Стриженова по фильмам "Овод", "Сорок первый", "Хождение за три моря". А когда увидела Николая, то что-то в сердце кольнуло - да это же вылитый Стриженов! А когда потом увидела на улице настоящего Стриженова, то он мне показался и не таким уж красивым. Вот так...

- Лидия Константиновна, позвольте в конце такой вопрос: о каких не спетых партиях вы думаете с грустью?

- Я, человек веселый, грустить не люблю. Но жалею, что не спела Изольду Вагнера, Электру и Саломею Рихарда Штрауса. Но все же счастья в жизни было больше. И то, что слушатели помнят мою озорную и, как сейчас говорят, сексапильную Бесс - значит жизнь моя и судьба состоялись.

Андрей ЩЕРБАКОВ.

  00:04 14.07